Моисеева не была в полном смысле слова знаменитостью. Она пела в Кировском театре, меццо-сопрано, вполне удачно исполняла вторые партии: партию Ольги в «Евгении Онегине», Амнерис в «Аиде», Лауры в «Каменном госте», Марфы в «Хованщине», ездила на все заграничные гастроли – ее всегда брали. Правда, злые языки шептали: голос у Моисеевой скромный, верхи слабоваты, играет она лучше, чем поет, и ее неуязвимое положение в театре объясняется не талантом, а мужем, – жене Вадима Ростова не откажут ни в роли, ни в гастроли.
Настоящей знаменитостью был Вадим Ростов, победитель международных конкурсов: первое место на конкурсе пианистов имени Вана Клиберна, затем на конкурсе имени королевы Елизаветы в Брюсселе. Ростов много гастролировал за рубежом, в Ленинграде бывал редко, и каждое его выступление в родном городе становилось событием. Кроме светской публики и меломанов на его концерты традиционно приходили консерваторские профессора и филармонические старушки – ведь это НАШ Вадим Ростов, наш мальчик. Вот он впервые на сцене филармонии с пионерским галстуком на груди – Второй концерт Сен-Санса, вот он выпускник консерватории, ученик профессора Серебрякова – на концерте выпускников играл «Аппассионату» Бетховена экспрессивно и одновременно романтично, с редким сочетанием филигранной техники и эмоциональности, – уже тогда было ясно, что у нас растет солист международного уровня. Наша гордость, Вадим Ростов, прошел путь к славе на наших глазах.
Виталик Ростов, единственный сын Светланы и Вадима, жил в Толстовском доме уже очень давно – четыре года. Он еще нигде не жил так долго. За первые три года жизни Виталик переезжал пять раз. Каждые полгода они – мама-папа-Виталик-нянька-домработница – оказывались в новой квартире. Светлана Моисеева любила менять жилье, любила слова «варианты обмена», и ее муж, узнав о новых «вариантах», цитировал Райкина: «Меняться бум? Бум меняться, я тя спрашиваю?» – и сам себе отвечал: «Меняться бум».
Это была настоящая страсть, страсть к обмену жилплощади, – или к перемене мест. С обменом Ростовы не всякий раз улучшали свои жилищные условия, иногда ухудшали, новая квартира была для Светланы лучше прежней уже потому, что была новой. Правда, недолго, всего пару месяцев. Отметив новоселье, Светлана звонила знакомому начальнику отдела в Горжилобмене и озабоченным голосом ставила задачу: «Хочу поближе к Кировскому театру…» Поближе к театру, с видом на Казанский собор, у Таврического сада, с видом на Неву, первый и последний не предлагать.
Иногда случались казусы. Одна из квартир находилась по адресу Дворцовая набережная, 4. Услышав адрес, Светлана сказала: «Это же рядом с Зимним дворцом!.. Я даже смотреть не пойду, я уже знаю – я буду жить рядом с Зимним дворцом, я уже мысленно там живу…» Квартира на Дворцовой набережной в доме XVIII века по соседству с Зимним дворцом оказалась огромной, с залом пятьдесят метров, но с печным отоплением и без водопровода.
В Толстовском доме Светлана поневоле задержалась. Виталику исполнилось семь