их разговоров, она однозначно указывает на наркотики. Сумки Жоржика и Вазгена никому не трогать, там их отпечатки пальцев. Эти скоты должны сесть в тюрьму, причем надолго, ответят по всей строгости закона, уж я позабочусь, чтобы к ним не было никакого снисхождения. Ты тоже задействуй все свои связи, сегодня же во всех местах их обитания должны пройти обыски. Еще позвони родителям этой рыжей прошмандовки Алинки, расскажи, что она балуется наркотиками, возможно, они тоже, как родители Лазаревы, и я дурень, ни сном ни духом, что их доченька любит кайфовать, еще намекни о ЗППП. Про меня и мою жену лучше ни слова… во всяком случае, наши имена не должны просочиться в прессу, иначе, Андрей Анатольевич, я и правда уволю. Но если мои показания будут нужны для суда, чтобы засадить этих отморозков, то следствие может на меня рассчитывать. Славик пусть поедет со мной, а остальные ждут приезда ментов. Сизого задержать и тоже хорошенько проверить. Смотри в оба, Андрей, и обо всем, что происходит, докладывай без промедления. Они должны сесть.
– Конечно, шеф.
Закрыл окно, внутри все клокотало… даже битье по живым грушам не помогло. Прошел в гостиную, там была примерно та же картина, избытых голых нелюдей держали мои парни, играла музыка, бляденки-подружки сидели на полу, прижавшись друг другу, кажется, их немного попустило, во всяком случае, взгляд рыжей шлюхи казался вполне осмысленным. Наклонился и, хоть мне было омерзительно к ней прикасаться, схватил Юлю за руку, приподнял и потащил в ванну.
– Милый, – снова лепетала Юля, – я так тебя люблю.
Какая любовь… Она что, издевается?! Хотя, возможно, под кайфом любит, всех без разбора любит, во все дыры. Сука-сука-сука!
– Куда ты меня тащишь? – не понимала «ненаглядная» женушка.
– В ванну, милая… тебе нужно немного освежиться.
Насчет немного я, конечно, обманул. Открыл на всю кран с холодной водой и засунул под хлещущую струю белобрысую голову своей красавицы-супруги.
– Ты что, совсем офанарел! – завопила Юля, вырываясь.
Вот это уже больше походило на мою «любимую» наглую суку-жену.
Поднял ее за волосы, и зло прошептал в прекрасное, до тошноты противное лицо.
– Сейчас ты одеваешься, и мы едем домой. Запомни, милая, если ты еще раз примешь во время беременности какую-нибудь дурь… я тебя убью. По настоящему, млять, убью! Ты меня поняла?!
– Милый, зачем ты бил Жоржи, ему же, наверно, больно?
Блядь, ему больно… А мне нет?! Я, блин, железобетонный. Выругался отборным трехэтажным… Кажется, недекват продолжался. Снова засунул голову Ля-ля-ляшки под холодную воду. Потом пришлось самому одевать Юлю, напяливать на нее свитер, джинсы и верхнюю одежду, хотя каждое касание к своей женушке было просто омерзительным. Схватился за телефон:
– Олег, подгони машину к самому крыльцу.
– Славик, ты поедешь со мной, а сейчас пойди, проследи, чтобы не было зевак.
– Не забудьте про Сизого, его тоже нужно задержать, – отдавал я приказания, стремясь побыстрее покинуть эту блядскую квартиру.
В машине наконец-то