насвистывая какую-то мелодию, слышанную им недавно от пастухов, игравших на дудочках и пасших коз. Он тоже радовался хорошему вечеру и летней поре. Цветущая природа и хорошенькая девушка, ждавшая его и, видимо, к нему неравнодушная, наполняли его душу особым задором и отвагой. Он был в прекрасном расположении духа и, хотя по-прежнему не знал наверняка, что принесет ему эта встреча, верил в лучшее и бодро шел к замку, к западу от которого и росла заветная сирень.
Добравшись до цели, Ричард, раздвинув густые ветви, пролез в заросли. Посреди небольшой полянки, окруженной со всех сторон кустами, на камне сидела Аделина, уже не рассчитывающая его дождаться и готовая заплакать. Подняв голову, она увидела Дика, и, хотя в глазах ее еще стояли слезы, лицо просияло улыбкой. Дик вспоминал впоследствии, что никто и никогда потом не сумел улыбнуться ему так, как она в тот раз. Довольно суровая от природы, но немного сентиментальная душа Ричарда в этот миг потеплела, и какая-то искренняя симпатия появилась в нем к ней.
– Я так долго ждала, Ричард, – сказала Аделина, – что думала уже, что жду напрасно, – в ее глазах на миг вновь появилась печаль. – Но я так рада, что ошиблась, – Аделина поднялась с камня и сделала шаг навстречу к нему.
– Я никогда не нарушаю данного мною слова, – ответил ей Ричард. – Кроме того, как я мог не прийти, Аделина, на закате вы так изящны…
Это была чистая правда. Она стояла легкая и стройная в лучах заходящего солнца, окружавших ее подобно золотому сиянию и красиво подчеркивающих ее силуэт. Она в этот миг была столь хороша, что Дик, залюбовавшись ею, забыл, что еще собирался сказать, и молча смотрел на нее, не тратя себя на слова. Аделина сама продолжила разговор:
– Почему ты так долго шел, Дик? – спросила она, еще на шаг сократив дистанцию. – Твой дом далеко? Где ты живешь, Дик?
– На берегу быстрой речки, что течет за лесом. Там моя вотчина. От отца мне достался развалившийся старый замок и фруктовый сад, отличная псарня, конь и несколько крестьян. Все вместе мы живем тем, что Господь пошлет нам от щедрот своих, и, бывает, довольствуемся малым, зато свободны почти как странники…
– Солнце так красиво освещает окрестности, – промолвила Аделина, приблизившись еще на полшага. – В твоем доме закаты тоже красивы?
– Да, – сказал Дик, – солнце везде прекрасно, так же как и дочери герцогов.
– О, Ричард, ты смущаешь меня, – засмеялась Аделина. Их разделяло еще шага три. – Как интересно ты говоришь, Дик, – продолжала она. – Дочери герцогов прекрасны везде, а кто же прекраснее всех из них, Ричард? – спросила она вдруг с внезапным волнением.
– Прекрасней всех та, что всех лучше, Аделина, а лучше всех та, которая передо мной, – ответил Дик.
Аделина расцвела от удовольствия. Их разделяло всего три шага, но она не смела сделать их. Внезапно ею овладела робость, она не решалась идти вперед. Передав это право Ричарду, она замерла на месте, подавшись к нему, и тихо прошептала:
– Сэр