обряд был несложным, меня осмотрели и возвестили на весь храм: «О, великая Леля, прими дар этой невинной девушки в твою честь». Затем я почувствовала проникновение чего-то холодного и острую боль, пришлось до крови закусить губу, чтобы не закричать и тем самым нарушить главное правило молчания. На глазах выступили мелкие, солёные слезы. О Леля, почему же так больно? Неужели мне придётся каждый раз терпеть нечто подобное в постели с мужчиной?
– Теперь ты женщина, дочь моя. Прими же своего мужа в первую ночь, да будет милостива богиня, да одарит она вас продолжением рода вашего!
– Да будет так, – едва смогла выдавить я из себя положенную фразу.
Эти слова означали официальное окончание ритуала, и в зал вошли другие служительницы храма. Одна из них протянула мне бокал с какой-то розовой жидкостью.
– Выпейте, отвар снимет боль и поможет быстро залечить повреждения.
– Благодарю, – выпив странную жидкость до дна, я почувствовала себя намного лучше. По крайне мере теперь у меня хватит сил, чтобы завершить обряд.
Перед выходом меня переодели в голубую, под цвет ленточки в волосах, сорочку с красным поясом. В таком виде я должна была босиком обойти вокруг дома, чтобы все видели, что я была чиста и готова к замужеству.
Путь был неимоверно долгим. Свежая, полная сил трава резала нежную кожу. Солнце упрямо светило мне в лицо, заставляя щуриться. Замок, возвышающийся по правую руку, казался бесконечно огромным. Я уже с трудом переставляла ноги. Хотелось всё бросить и укрыться в ближайшем потайном ходе. «Терпи, осталось ещё немного. Надеюсь, Алистер, ты понимаешь, на какие жертвы я иду».
Вернувшись в свою комнату, я упала на кровать, сил почти не осталось, обойти по кругу огромный замок – это, всё же, не то же самое, что обойти деревенский дом. Только голова коснулась подушки, я незаметно для себя погрузилась в спасительный сон.
Разбудила меня Корми, которая сообщила, что пора собираться для официальной церемонии в храме Триединого.
Четыре часа, уму непостижимо! Четыре часа меня расчёсывали, натирали всякими маслами – делали все, чтобы я превратилась из серой мышки в красавицу. Главное, чтобы эта красота продержалась до вечера.
Когда всё наконец-то было готово, мне принесли тяжёлое напольное зеркало, и я смогла оценить результаты проделанной работы. Увидев себя, невольно задержала дыхание. Из старинной рамы на меня смотрела девушка, очень похожая на красавицу с портрета, который висит в кабинете отца. Это единственное изображение, оставшееся после смерти мамы. Схожесть была поразительной, даже отсутствие у меня длинных ушек не мешало это оценить.
То же ярко-синее, словно озерная вода, платье невесты с серебристой вышивкой, тот же гарнитур в виде лепестков неизвестных растений, украшенный серыми драгоценными камнями, та же причёска, больше похожая на низкий пучок, из которого выпущены несколько серебристых локонов, та же немного