Вряд ли Галя, она и сама была редкостная неряха. Сеня или Кирилл – тоже маловероятно. Может я вчера познакомился с приличной девушкой, и она… Нет, это уж совсем из разряда фантастики.
Я бы, наверное, еще долго реконструировал свои вчерашние похождения, не раздайся у меня за спиной осторожный скрип. Позабыв о бубнах и барабанах, отбивающих «дум» – «т» – «ка» – «дум» в моей голове, я резко сел, разворачиваясь по направлению к скрипу. Немолодой мужчина приятной наружности восседал на моем ветхом, разболтанном стуле и приветливо, я бы даже сказал, ласково, улыбался мне.
– Кофе? – спросил незнакомец, протягивая мне дымящуюся кружку.
Я даже не усомнился в благих намерениях моего гостя. Принял кружку и с шумом втянул в себя живительную горьковатую влагу, испытав почти обморочный восторг.
Незнакомец бесцеремонно наблюдал за моими неверными, трепыхающимися пальцами, сжимающими драгоценный сосуд, за тем как я облизываю пересохшие губы и почесываю наросшую щетину. Я же все это время лихорадочно соображал: как столь представительный холеный господин мог оказаться в моей мастерской, из прекрасного видевшей лишь редких натурщиц. Как вдруг блик на его гладком, лощеном черепе вспыхнул вполне реальным воспоминанием. Лицо вчерашнего собеседника, потонувшее в ночных петербургских декорациях, вдруг медленно стало проясняться перед воспаленным оком моей памяти, наслаиваясь на безмятежный лик моего таинственного гостя. Небольшие, но поразительно лучистые жизнерадостные глаза, крупный сливовидный нос и подвижные тонкие губы в белоснежной бороде и усах. Не было никаких сомнений в том, что этот барин и тот лысый мужик, с которым я вчера о чем-то спорил – одно и то же лицо.
– Это вы переодели меня в халат? – смущаясь, поинтересовался я.
– Я, – совершенно просто и весело ответил гость. – Мне показалось, что спать в одежде не вполне удобно.
– А халат вы откуда взяли?
– Об этом позже. Боюсь, если я тебе скажу, все равно, не поверишь. Еще кофе? Или ты все-таки умоешься, и мы приступим к завтраку.
Только сейчас я обратил внимание на фарфоровую тарелочку с тонко нарезанным сыром, ветчиной и хлебом, а еще на отмытый до блеска кофейник с остатками кофе.
Неуверенно кивнув, я встал с дивана, споткнувшись о валяющиеся книги, бросил сконфуженный взгляд на заботливого незнакомца и потащился в душ. Умыться как следует мне не дали. Как только я намылил опухшую физиономию, раздался ненавистный звонок в дверь. Я наскоро смыл пену и пошел открывать. На пороге стояла Галя.
– Я у тя вчера перчатки и шапку оставила, – заявила она, намереваясь войти.
Я почему-то непроизвольно загородил ей путь, тупо уставившись не нее, как на призрака.
– Ты че не один? – поинтересовалась Галя, удивляясь такой внезапной обороне. – Вид у тя какой-то странный.
– Не один, – признался я, – у меня вчерашний тип, с которым мы на Неве познакомились.
– Я, если честно, плохо