и малых траулеров… На сколько миллиончиков зеленых все это потянет?
Любовь. Ты не наследник. Незачем и считать.
Оглоблин. Неужели все поделят между женой и дочками? Ведь разорят компанию бабы. Что они в рыболовстве смыслят?
Любовь. Тебе-то что?
Оглоблин. А то, что как вдова обеднеет, тогда и нас уволят. Придется новое место себе искать. А не найдем в одном доме, что тогда? Будем встречаться по выходным и праздникам на стороне, в съемных комнатах?
Любовь. Тогда и будем думать, Петенька, когда прогонят. Пока же других дум хватает.
Оглоблин. Это каких-таких дум?
Доносится шум автомобилей.
Любовь. Тихо! Слышишь? Кажется, подъезжают. Иди, открывай двери безутешной вдове и детям. Глядишь, и подадут на чай – от хозяйских-то щедрот!
Оглоблин. Странная ты, Люба, баба! Другая бы радовалась своему избавлению, а ты… Сколько я тебя знаю, а не пойму никак!
Любовь. Куда уж тебе понять, олух царя небесного! Для понимания у тебя есть я. А ты просто слушайся меня, и все будет хорошо.
Оглоблин в сердцах машет рукой и быстро уходит.
Входит Софья Алексеевна. Она в траурном черном платье и шляпе с большими полями, с которых свисает полупрозрачный креп, закрывающий половину лица, возможно, для того, чтобы на похоронах скрыть отсутствие слез.
Любовь. Примите мои соболезнования, Софья Алексеевна!
Софья Алексеевна. Что? А-а… Да-да, конечно. (Обходит вокруг стола). Слишком много водки.
Любовь. Андрей Олегович любил, чтобы на столе…
Софья Алексеевна. Запомни, Любочка, отныне в этом доме все пойдет по-другому. И тебе придется забыть о том, что любил мой покойный муж. Надеюсь, ты меня хорошо понимаешь?
Любовь. Да, Софья Алексеевна.
Софья Алексеевна. Тем более что ты знаешь о пристрастии мужа Верочки, Алексея, к этому зелью. Поэтому убери водку совсем. За помин души моего покойного мужа мы выпьем красного вина. Это будет и пристойно, и без неприятных последствий.
Любовь. Да, Софья Алексеевна.
Любовь убирает водку со стола и уносит. Когда она возвращается, Софья Алексеевна внезапно замечает портрет мужа на стене и гневно вскрикивает.
Софья Алексеевна. А это еще что такое?!
Любовь. Где, Софья Алексеевна?
Софья Алексеевна. Я спрашиваю, зачем сюда повесили этот ужасный портрет? Немедленно снять! Он навевает на меня тоску. Как ты неделикатна, Любочка, просто ужас! Сразу видно отсутствие должного воспитания.
Любовь. Да, Софья Алексеевна. Вы совершенно правы.
Софья Алексеевна. Я знаю это. И поэтому вам совершенно не за что на меня сейчас обижаться.
Любовь. Разумеется, Софья Алексеевна.
Любовь снимает портрет со стены и выходит с ним из гостиной. В дверях она сталкивается с Заманским.
Заманский. Здравствуйте, Любовь! Мы с вами сегодня еще не виделись. Такой печальный день! Вам очень идет это платье.
Любовь. Спасибо, Иосиф Аристархович. (Уходит).
Заманский