внизу, на которую следовало нажимать, чтобы выдавить струйку воды. «Добро пожаловать в каменный век!» – воскликнула Белка, увидев вчера, когда они вселялись, это архаичное сооружение. Но сегодня оно оказалось весьма кстати. Помывшись, обтершись и зябко поеживаясь, Андрей шмыгнул в дом.
– А куда мой котик от меня убежал?
Пока он купался, Белка успела проснуться и теперь сидела в кровати, замотавшись одеялом.
– Какой же я «котик»? – возмутился Андрей, всеми силами пытаясь не дать лицу расплыться в радостную улыбку. – Я тигр, огромный и злой!
– Тигр? Настоящий?
– Конечно, настоящий.
– Ну иди сюда, проверим. – И отбросила одеяло завораживающе-грациозным движением.
Любимая женщина и любимая работа, два счастья, дарованные Небесами. Андрей никогда не пытался сравнивать, что для него дороже и что важнее. Глупо же сравнивать! Два этих дара настолько переплелись друг с другом, что казались единым целым. Лесовской писал в жанре космореализма, и Белка была его личным консультантом… Если бы его спросили: случись что, кого ты выберешь, свою женщину или свои книги? – он бы растерялся. Какому идиоту стукнет в голову идея подобного выбора? Нонсенс!
Так сложилось, что большую часть времени Андрей всецело принадлежал книгам. Логично и справедливо, что два месяца Белкиного отпуска он должен принадлежать всецело ей. Однако не получалось. И дело не в издательском договоре с четко прописанными сроками, не в кислой мине на лице редактора Феди Саблина, хорошего парня, хоть и немного занудного. И уж точно не в авансе, который следует отработать, – отработает, куда он денется! Просто начинало что-то свербеть внутри. Сначала едва ощутимо, затем сильнее и сильнее. В конце концов руки начинали чесаться почти физически. Казалось, сдохнешь от этой чесотки, если не выплеснешь на чистый лист накопившиеся внутри образы и сцены. Так было и в прошлый раз, и даже в позапрошлый – в их первый совместный отпуск. Тогда зудеть начало через месяц. В этом году Андрея хватило на две недели.
Приступ «графоманской чесотки» скрутил его вечером, после ужина, когда они смотрели что-то там по ти-ви. Андрей давно потерял сюжетную нить глуповатой комедии. Весь прайм-тайм телевизионных каналов заполняли подобные комедии, не менее тупые игры и шоу. Человечество развлекалось, отдыхало от обыденности, вроде бы сытой и благоустроенной, но вместе с тем тревожной, заполненной неуверенностью в завтрашнем дне. Человечество не желало больше подстегивать себя искусственными адреналиновыми инъекциями боевиков и триллеров. Человечество устало от насилия. Наелось этого добра досыта, до отвала.
Получившийся каламбур Андрею понравился. Именно до отвала – как раз этим человечество и готовилось заняться: отвалить со старенькой загаженной матушки-Земли. Захотелось немедленно записать, развить мысль…
Комнату заполнил заразительно веселый хохот – подсказка, что в фильме прозвучала очередная шутка юмора.