растворилась, и на улицу прямо перед Аверилом и Янтэ выкатился рыжий мужчина – по-видимому, отставной солдат. Он тащил за косу полупьяную женщину и бил ее кулаком по голове. Посетители трактира, вышедшие следом, поощряли его хохотом. Полицейский на углу пребывал в олимпийском спокойствии. «Подерутся и перестанут – не впервой!» – говорил он всем своим видом.
– Караул! Нашу девушку бьют! – прокричала другая оборванная женщина и юркнула в одну из дверок подвального этажа.
Через минуту оттуда выбежали шесть или семь таких же женщин и общими усилиями отбили товарку. Несчастная с воем металась между своими спасительницами, плакала и изрекала самые циничные ругательства.
Аверил, поспешно взяв Янтэ за локоть и уводя ее прочь от страшного зрелища, невольно подумал, что будь он бедным подмастерьем, ему пришлось бы привести молодую жену в один из таких доходных домов, где подобные страшные сцены были, судя по всему, повседневностью. И горячо поблагодарил Великого Мастера за то, что тот судил ему иное.
Молодой инженер был бы совсем счастлив, если бы мог получить хоть какое-то подтверждение, что доставляет Янтэ радость. Но пока что ему приходилось основывать свою уверенность на старых тезисах: «все женщины любят покупки» и «все женщины любят комфорт». С лица его жены так и не сходила неизменная полуулыбка, а что пряталось за ней, он не мог разгадать. Оставалось надеяться на мать. Она, несомненно, женщина, причем женщина мудрая и по-светски проницательная, ей нетрудно будет поладить с пугливой дикаркой и уговорить ее хотя бы в семейном кругу выглядывать из-под маски.
Глава 9. На морском берегу
Чтобы завершить кутеж на высокой ноте, Аверил нанял автомобиль и прикатил домой с шиком. Ничего, что машина по дороге трижды ломалась и им с шофером приходилось катить ее «на руках» до ближайшей деревни с кузницей. Ничего, что кузнецы в растерянности разводили руками, а шофер бормотал: «Не… не возьмусь… еще засудят, если что», – и Аверилу оставалось только раздеваться до пояса и нырять под машину, на ходу соображая, как она устроена и где может сломаться. И, наконец, ничего, что машина однажды так подскочила на крутой горке, что у пассажиров клацнули зубы, и несколько секунд они буквально летели. Сущие мелочи, ведь расширившиеся глаза сторожа, когда он выбежал, чтобы открыть ворота, разом все искупили. Аверил много лет мечтал удивить старика до самых печенок, и, кажется, это ему удалось.
Линдали – поместье родителей Аверила – находилось на морском берегу, и всю дорогу по левую руку от путешественников тянулись серые шхеры и песчаные дюны, а по правую – холмистые поля. Сейчас на них как раз созревали овощи: морковь, свекла и горох, – но земли от этого не становились живописнее. Аверил с досадой думал о роскошных джунглях Западных Островов, о вековых деревьях и горе, уходящей в облака – сравнение выходило явно не в пользу местного взморья.
С кустов собачьей розы, заменявших в Линдали изгородь,