делает шаг вперед. Худые руки невесомо берут меня за плечи, запах старости щекочет нос одновременно с коротким касанием сухих губ ко лбу. Наконец-то я вспомнила: мама рассказывала, правда, давно, и я читала в каких-то романах: юноши при первом представлении императору встают на одно колено и целуют ему руку, девушек же Император целует сам.
Должно быть, его величеству эта традиция изрядно досаждает – встань навстречу каждой девице, сойди с трона, кряхтя и пошатываясь, потом залезай на него обратно, в его-то возрасте. А девиц несколько десятков, и некоторые еще и нерасторопные, как я. Хотя я такая, наверное, одна.
– Наше Величество приветствует вас при дворе, л’лэарди Верана, – сухой и хриплый голос.
Вновь делаю реверанс, пячусь назад – к Его Величеству, кажется, нельзя поворачиваться спиной, отступаю по ступенькам, прячусь за очередной поднимающейся дебютанткой и опрометью бросаюсь к маме и бабушке.
– Тише, не беги так! Медленно надо было отступать, спиной! Ужас! Опозорила нас!
– Я предупреждала, – говорю, запыхавшись так, словно бежала от дома до столицы. Мы смешиваемся в толпе, я сжимаю мамину руку.
– Что дальше? – спрашиваю у бабушки.
– Женихи дальше! – рычит она тихо, почти шепотом. – Ждут! Ты теперь не только самая нищая и полу человечка, так ты еще и самая… самая… Реверансы даже делать не умеешь!
– Я сделала!
– Не так! Чего ты там стояла, вытаращилась? Заснула? Их Величество ее подзывают уже, не выдержали, а она стоит, глазами хлопает! Позор!
– Мама, перестаньте. Она впервые при дворе. Никогда никуда не выезжала. Испугалась.
– Дикая она у тебя. Л’лэард Трагад, л’лэарди Трагад! – бабушка прерывает злобное шипение, раскланиваясь с двумя пожилыми саганами.
– Я никого не узнаю, – шепчет мама, вглядываясь в лица.
А я рассматриваю одежду. Как я и опасалась, мой наряд выглядит слишком откровенным. У других дев-саган под платьем на груди поддето еще кружево. Но почему мне никто ничего не подсказал, ни мама, ни бабушка? Ладно, смущаться уже поздно. Остается вслед за бабушкой мелкими шажками протискиваться сквозь толпу, рассматривая гостей. И кто сказал, что императорский бал – такое уж веселое и увлекательное занятие? Чего все так ждут возможности поглазеть на других парадно разодетых саган?
Впрочем, кто действительно блеснул нарядом и манерами во время представления императору под взглядами высшего общества, а потом ушел здороваться, сплетничать с многочисленными знакомыми и посмеиваться над неуклюжестью некоторых дебютанток, – тому, наверное, и впрямь весело.
А я рассматривала тронный зал. Стрельчатые своды смыкались на головокружительной высоте, под потолком я смогла бы расправить ветряные крылья во всю ширь, смогла бы свободно кружить, планировать, делать кульбиты, и собравшиеся внизу казались бы мне мелкими букашками. На толстенных, в две-три мои руки, цепях, что удержали бы и великана, низко свисают люстры с пирамидами