был универсальным, делать можно было что угодно: делать базар, т.е. совершать покупки, делать нервы, т.е. раздражать своим поведением, делать бардак, т.е. устраивать беспорядок, делать невинность на лице, т.е. изображать непонимание, даже делать сон стоя, т.е. замешкаться на улице, мешая другим людям.
Тут свидетельница выдала новую порцию информации:
– Я вспомнила еще одну вещь. Он, то есть чернявый, с юга к нам приехал.
– Почему ты так решила? – спросил следователь, ловя себя на мысли, что с трудом сдерживается, чтобы не спросить на одесский манер – «за шо ты так решила». Уж больно бурные воспоминания нахлынули у него из-за этого «за».
– Так он мне сказал, что скоро будет опять греться на берегу теплого моря.
– Так и сказал: «на берегу теплого моря?».
– Так и сказал. Дождь однажды полил, а этот чернявый стал ворчать, что тепла у нас так и нет. Я ему возразила, что как это нет, у нас и снег уже растаял, и листья распустились. Мы сев уже закончили. А он начал смеяться и говорить: «Шо разве это тепло. У нас урожай скоро будут собирать, а вы его только посадили». А потом сказал: «Ну ладно, я все равно скоро буду опять у теплого моря греться».
– А с чего он так сказал? Почему вообще разговор о погоде пошел?
– Так инфлюэнция у него была. Простуда. Вот он и кашлял все время.
– Кашлял?
– Да, кашлял, я ему предложила к нашей знахарке сходить, она травы от всяких хворей собирает, и от кашля тоже.
– А он что?
– Сказал, что не будет себя травить, ему доктур микстуру выписал. Он ее и пил из такой красивой бутылочки, я ее даже потом выбрасывать не стала.
– Сохранила бутылочку?
– Сохранила, может, в хозяйстве и пригодится.
– Покажи мне ее, – потребовал следователь, – вообще, покажи мне комнату, где они жили, может, от этих незнакомцев какие еще вещи остались.
Женщина повела следователя в дом, привела их в комнату, которую сдавала. По большому счету, это был скорее закуток с двумя кроватями и небольшим подвесным шкафчиком, от стенки до стенки можно чуть ли не рукой достать. Следователь внимательно осмотрел комнату: заглянул под кровать, отогнул занавеску, убедился, что на подоконнике нет забытых вещей, открыл шкафчик. Однако и тот был пуст.
– Ладно, где эта бутылочка? Неси сюда, – приказал он женщине.
Старуха скрылась в глубине дома и вынесла небольшую склянку. В такие обычно в аптеках разливали микстуры. Об этом говорил и запах, которых шел от остатков жидкости на дне, – пахло лекарством. Однако о предназначении пузырька говорила не только форма склянки и запах: к горлышку была привязана этикетка. Прибрав понравившуюся вещь, женщина не поспешила ее вымыть. А вот это было следователю на руку. Он внимательно прочитал надписи на этикетке и с радостью убедился, что его предположение о городе, из которого прибыли неизвестные,