Мария Ивановна. Ей было за семьдесят, но никто не мог назвать ее старухой. Лучистый взгляд и мягкая улыбка согревали каждого, с ней познакомившегося.
– Вероничка, – соседка засмущалась. – Тебе не нужна помощь?
«Ах, вот в чем дело, – нахмурилась я, – уже все обо мне все знают».
А вслух сказала:
– Спасибо. Нет.
И тут мои глаза остановились на голове старой женщины. Что-то меня взволновало, и я пристально вгляделась в ее ауру. В области левого виска виднелось темное пятно величиной с куриное яйцо, только неровной формы.
– Как вы себя чувствуете? – озадачилась я, гипнотизируя пробоину.
– Вся левая сторона болит, – пожаловалась Мария Ивановна.
– И сердце? – уточнила я.
– И оно, – кивнула соседка. – Ничего страшного, оклемаюсь. А у тебя как?
Она меня жалела, и я это видела.
– Пройдите, – подхватила я бабушку под руку.
А потом усадила на стул, сама же встала сзади.
– Что ты делаешь? – удивилась тетя Маша.
Из детской выглянула Анжелика и, округлив голубые, как у Виталика, глазки, скрылась.
– Сейчас буду вас лечить, – забыв о совете Лилии Васильевны, твердо сказала я и удивилась своей смелости.
А почему бы и нет? Раз высшие силы дали мне экстрасенсорные способности, отчего мне их не использовать?
В ту секунду я решила, что действительно хочу приносить людям пользу.
Я подняла руки над головой старой женщины и прислушалась к ним. Постепенно ладони стало покалывать, словно иголочками. Нестерпимый жар появился в пальцах, и я вздрогнула, будто меня пробило током.
«Рано начала заниматься практикой, – вздохнула я, – но, слово не воробей»
Отойдя на расстояние от пациентки, я вгляделась в ее биополе. Пятно стало светлее и приобрело пепельный оттенок.
– На сегодня хватит, – как ни в чем не бывало улыбнулась я.
– Спасибо, милая, – удивленно протянула Мария Ивановна, – голова болеть перестала. Ты меня вылечила.
– Завтра, – заверила я, – вам станет гораздо легче.
– Дай-ко я тебе яблочков принесу, – спохватилась соседка, а через пять минут на кухонном столе красовалась корзина антоновки.
– Ура! – закричал появившийся в проеме двери шестилетний Олесь, а четырехлетняя Анжела вопросительно посмотрела на меня, ожидая разрешения полакомиться ароматным плодом.
Я потерла ладошки и подумала, что положение дел исправляется, голодать мы не будем.
К вечеру прибежала соседка с первого этажа и попросила посмотреть ее на предмет каких-нибудь заболеваний. Я искоса взглянула и мысленно перекрестилась. На бабе Зине красовалось то, что в народе называют порчей.
Порчу я снимать не умела, к тому же, боялась, что перетяну ее на себя. Но отказываться от работы было нельзя, мне необходимы деньги.
– Придите завтра, – ласково проговорила я, а сама подумала, что после ее ухода сразу же позвоню