своё имя в историю!
В общем, вопроса «идти или нет на Мёртвые Ямы» не возникло. Проблема заключалась в другом: «Как отпроситься, чтобы никто не догадался, и при этом никто не напросился за компанию?» Алана не собиралась тащить за собой Вайли или Жука!
Задача казалось неразрешимой. Несколько дней Алана ломала голову, сочиняя оправдания, одно заковыристее другого.
Кончилось всё тем, что однажды вечером бабуля рискнула спросить, всё ли у неё хорошо? А то ведь так и заболеть можно, вон какая грустная… Алана попыталась отговориться: мол, надо кое-куда сходить, есть одно дело, тебе это не интересно.
На этих словах бабушка вся расцвела. Она подлетела к угрюмой внучке и заключила её в объятья, чего не делала уже лет пять.
– Наконец-то! – пропела она. – Я-то в твои годы уже!.. Какая ты у меня взрослая! Как же я рада! Иди, куда хочешь, а я всем буду говорить, что отправила тебя в Светлячки.
Далеко не сразу Алана догадалась о причине бабушкиной радости. И сначала засмущалась. Потом разозлилась: «Зачем мне такие глупости?!» Но сдержала порыв, промолчала – и про себя порадовалась везению.
Всё складывалось наилучшим образом: бабушка будет думать, что внучка встречается со своим первым парнем. Вайли и остальным скажут, что её отправили в Болотные Светлячки – навестить дальнюю родственницу.
А на самом деле Алана шла к Мёртвым Ямам. Вопреки всем запретам, предупреждениям и здравому смыслу. Потому что времена такие, что о правилах нужно забыть.
Идти предстояло долго, да ещё под постоянным дождём.
В сухой сезон можно было двинуться старательскими тропами, по гипотенузе. Из-за дождя оставался один вариант: по катету главной дороги на северо-запад, до Сухих Ветряков, а потом – напрямик до Ям.
Зато в сезон дождей было меньше шансов столкнуться с кем-нибудь знакомым!
Больше всего Алана опасалась встречи со старшим сыном Ру. Он видел её, когда рассказывал о странном объекте. Ещё он водил их школьный круг на экскурсию: показать Мёртвые Ямы. А потом познакомил с тем, кто выжил после «лысой чумы», как называли болезнь старателей. Вид трясущегося бессильного человека, тощего как скелет, с язвами на потном лбу и потрескавшимися окровавленными губами подействовал лучше всех страшилок…
Алане повезло: все три дня пути была только грязь, дождь, ярко-зелёная трава на обочинах, такая же ослепительно яркая листва и разноцветные лягушки.
Шагая по широкому крепкому мостку, проложенному в центре главной дороги, Алана куталась в дождевик, надетый поверх тёплой вязаной кофты, и думала о разном. О наказаниях и последствиях. О старателях и том облысевшем бедняге. Об Инкрис, Вайли и Ру. О недомеченных-безродных. О мячелётах и том, на что может быть похожа та упавшая штука.
Лишь подойдя к границе Мёртвых Ям, Алана позволила себе признаться, что страшило её сильнее всего. Она может ничего не найти. А когда вернётся, её обман вскроется. И как