взволнованным голосом проговорил Безделов, закрывая книгу и кладя её на стоящий у изголовья кровати журнальный столик.
– Ну, поговорить – это всегда пожалуйста, – вяло улыбаясь, проговорил Серов, садясь на кровать напротив собеседника, – А что за книга? Антуан де Сент-Экзюпери? Сергей Васильевич предложил почитать?
– Я сам у него попросил на самом деле, – оживлённо ответил Георгий Константинович, – Вы знаете, Сергей Анатольевич, я ведь последние годы очень мало читал. Всё время один только телевизор: всякие фильмы, сериалы, иногда хоккей посматривал. А вот сейчас начал читать автора, который мне безмерно нравился ещё в молодости, и я подумал…
Георгию Константиновичу почему-то было неловко об этом говорить. Его вера в свои силы пока что недостаточно окрепла. Однако Серов не терял нити разговора.
– О чём вы подумали, Георгий Константинович? – уточнил Сергей Анатольевич.
– Я подумал, что, может быть, и мне самому стоит попробовать что-нибудь написать? Ну, пусть не так блестяще, как у де Сент-Экзюпери получится, но ведь не боги горшки обжигают! Вдруг начнёт получаться, кто знает?
– Действительно, кто знает… – задумчиво проговорил Серов, – Написать-то вы, может, что-нибудь и напишете, но только ради чего? Исключительно для самого себя? «В стол», что называется?
– Сначала для себя, а там посмотрим! Вдруг кому-нибудь ещё это понравится! Вдруг ободрит кого-то в трудную минуту! Если так, то это придаст мне ещё больше уверенности в своих силах, и я буду продолжать, буду совершенствоваться в этом направлении!
– Ну, если напишете, мне нужно будет показать непременно, – категорично произнёс Сергей Анатольевич, которому явно не пришёлся по духу безосновательный, на его взгляд, оптимизм старика, – Только я хочу, чтобы вы услышали одну мою, как мне кажется, очень важную мысль. Я всегда считал и считаю, что писателями не становятся, а рождаются. Если человеку дан свыше какой-либо дар, то он обязательно даст о себе знать – ещё в юные годы, как правило. Но в шестьдесят два года, боюсь…
– Слишком поздно? – с нетерпением перебил Георгий Константинович.
– И даже не в том дело, что поздно, – как будто досадуя на печальную очевидность, промолвил Серов, – А в том дело, что то, что вы в конечном итоге напишете – если напишете – не принесёт никакой радости ни вам самому, ни другим людям. И пользы тоже никакой не принесёт. Поверьте, много писателей-энтузиастов перевидал я на своём веку, очень много, но не могу вспомнить ни одного, кто бы в конечном итоге добился поставленной перед собой задачи. Живой тому пример – одолживший вам книгу Болотов. Уже сколько лет он грезит написать что-нибудь, что откроет глаза людям и наполнит их сердца – всё тщетно. Лучше не говорите ему, а то он расстроится. Хотя я давно уже сказал ему, что думаю о его «творчестве». Но Сергей Васильевич моложе вас почти на тридцать лет, его надежды ещё как-то можно понять. Но ваши… Знаете, Георгий