за месяц отдыха дома в красивую песню.
«Вот только с премьерой теперь придётся подождать», – решил Галицкий, глядя на Николину, одиноко сидящую на лавке. В руках блондинка крутила ключ от комнаты в общежитии, оставленный Цыганок «на всякий пожарный». Лена грустно смотрела на череду выезжающих за ворота автобусов и никак не могла унять дрожь, пронизывающую насквозь. Ласковое осеннее солнце не могло её согреть.
7
Кранчевский сидел на закрытой веранде за домом и вчитывался в написанное за день. В глубокой чашке на столе стоял давно заваренный чай, накрытый блюдцем. Проводив утром ребят, он позвонил в Москву невесте Маше, позвал в гости и потом коротал день, переписывая главу диссертации, забракованную научным руководителем Ломовым. В аспирантуру Виктор поступил для того, чтобы не уезжать по распределению. Особого рвения заниматься научными поисками у него не было, тем более по предложенной теме – «Развитие скоростно-силовых качеств у спортсменов высокого класса посредством применения научных разработок». Виктор искренне считал, что скорость, как и гибкость, выносливость или сила, предусмотрены морфологией и природными данными. Развитие их с нуля до какого-то уровня доступно любому, а выше этого уровня, совершенно индивидуального, хоть развивай, хоть нет – толку мало. И никакие научные разработки тут не помогут.
Перечитывая, Виктор вот уже минуту тормозил на одной фразе. Тёплый воздух уходящего дня и краски приближающегося заката никак не способствовали рабочему настрою. Отодвинув тетрадь, молодой мужчина выдохнул и, не вставая, потянулся.
– Ну какой вот смысл делать из этой стрекозы муху, – он аккуратно взял за переливчатые крылья несекомое, присевшее на красно-синие граммофоны флоксов, – если ей по природе своей не дано быть ни быстрой, ни ловкой, а только грузно летать и шуршать крыльями? – Кранчевский рассмеялся, глядя в выпученные глаза недовольной пленницы. Пошуршав передними лапками, сложенными как в молитве, она обрела свободу. Подумав, Виктор занёс карандашом на полях мысль про стрекозу. Позже её можно будет развить в устной беседе с Ломовым. Василий Николаевич, бывший куратор его группы, предложил гандболисту поступать в аспирантуру ещё три года назад. Давая согласие, Виктор руководствовался вовсе не красным дипломом или предложенной темой для диссертации. Он думал только о Маше.
Они познакомились, когда Виктор на третьем курсе проходил практику в школе. Кранчевскому достались непростые выпускные классы, а в одном из них – необыкновенно сложный по характеру мальчик Петя Кузнецов. Он был рослым, имел разряд по карате и на физкультуру приходил, не вынимая рук из карманов. Для одноклассников мальчик был лидером, а с молодым практикантом вел себя этаким надменным удальцом. А поскольку Петя был отличником и из хорошей семьи, то палку не перегибал и вёл себя не то чтобы нагло, а скорее с насмешкой. Как-то он принялся критиковать элемент на брусьях,