блинчики, хочешь – оладушки, заказывай! Сварганим по-быстрому.
– А картошку жареную можно? – в обед у Николиной аппетита не было, а теперь от разговоров про еду в пустом животе стало даже покалывать.
Повариха весело кивнула:
– Нет вопросов. Счас девок разбужу, а то спят на ходу, – она доковыляла до двери, открыла её, крикнула вглубь кухни: – Эй, Любань, а ну-ка нажарьте по-быстрому сковородку картошки! Счас мигом будет, – улыбнулась Екатерина Егоровна, возвращаясь. – Только чего вдруг картошку? Наешься ты её в колхозе… по самые уши.
– Разве можно наесться жареной картошки? – Николина усмехнулась. – Мне хоть каждый день её готовь – ни за что не наемся.
– Погодь вот, вернёшься оттуда, расскажешь, какой овощ самый любимый. Я-то уж знаю. Ладно, девоньки, пошла я. А то эти Любка с Маринкой ой и нерасторопные! Всё их подгонять надо, всё покрикивать. Вот кому нужно помело!
Уже дойдя до двери, повариха уточнила: – Ань, так точно, что ли, совсем никого в общежитии нет? Такой угомон, аж жуть берёт.
– Как – никого? – Дежурная стала перечислять: – Вот она, я, да ещё парнишка какой-то приехал после обеда. Опоздавший.
– Шумкин? – обрадовалась Лена; почему-то сейчас весть о том, что Миша здесь, была ей приятна.
Тётя Катя задержалась, тоже интересуясь новеньким:
– Какой такой Шумкин? В смысле «шумит»?
– В смысле – фамилия такая: Миша Шумкин. Коренастый такой, – Лена показала примерный рост одногруппника, подняв руку чуть выше своего виска, – накаченный, с залысинами.
Тётя Аня замотала головой:
– Не-а, не тот. У новенького волосы все на месте, а сам он высокий и щуплый, аж глаза ввалились. Тоже в колхоз едет. Сумищу волок – еле в дверь пролезла.
– А с какого он курса?
– С первого, наверное. Раньше его никогда не видала, – уверила дежурная и кивнула на этажи: – А пойди, познакомься! На ужин позови. Сковородку-то тебе самой не осилить. Да и есть в компании приятно, – тётя Аня отложила спицы и, не вставая со стула, посмотрела в журнал, чтобы прочесть вслух, как зовут новенького и в какой комнате он поселился.
– Зови, – махнула рукой повариха, прежде чем скрыться.
– А и правда, схожу, – кивнула Лена. – Уж не кусается он, думаю?
– На вид – нет. Мирный парень. Глаза вот только какие-то… затравленные. У меня у пса такие были… перед тем как издох, – женщина стала охать и тереть поясницу.
«Ну вот тебе здрасьте!» Общаться с «затравленным псом», да ещё с таким странным именем, Лене никак не хотелось – у самой на душе скребли кошки.
10
Маша привезла из Москвы свежий батон, икру минтая, докторскую колбасу для бутербродов на утро и банку варенья. Из-за постоянной нехватки времени москвичи привыкли не есть, а перекусывать, и не в отведённые часы, а в любое время суток. Непривередливому Виктору в пищу годилось всё, тогда как у Ларисы, судя по даче, привычки были