вместе с ним власть над Афганистаном, были в их руках. Дело оставалось за малым: ворваться во дворец и поставить точку.
В коридоре, где сновали вооруженные автоматами офицеры и солдаты, Бабрак Кармаль столкнулся с другим членом ЦК, парчамистом Сулейманом Лаеком. Этот колоритный, мрачноватый с виду пуштун был известен как тонкий лирический поэт и интеллектуал. Лаек тоже только что покинул стены следственной тюрьмы, куда явился сам, добровольно, узнав о заточении своих товарищей. Они обменялись долгими традиционными приветствиями, затем отошли к окну.
– Значит, революция? – кивнув в сторону улицы, вопросительно сказал Бабрак.
– Скорее, военный путч. Но видит Аллах, мы к этому непричастны. Все происходит помимо воли центрального комитета. Халькисты так решили… А победителей не судят, верно?
– Верно, – хмуро подтвердил Бабрак. – Не судят. Теперь главное – не дать этим авантюристам наделать глупостей. Если прольется большая кровь, история нам не простит.
– Кровь уже пролилась. И, вот увидишь, прольется еще. От нас теперь мало что зависит. Коней оседлали военные – они будут скакать во весь опор и махать саблями направо и налево. Всех порубят – и правых, и виноватых.
Кармаль рассказал, как во время их короткого пути из тюрьмы в офис «Радио Афганистана» Хафизулла Амин на людном перекрестке вылез из люка на броню, нацепил на себя давно снятые наручники (да и был ли он раньше в наручниках – это еще вопрос) и стал картинно размахивать скованными руками перед прохожими. «Пора разорвать цепи, которыми ненавистный режим сковал весь народ, – кричал Амин. – Да здравствует свобода!» Вот он и будет главным героем этой «революции», все сливки снимет.
– Это похоже на правду, – согласился Лаек. И понизив голос, произнес: – А знаешь, о чем говорят между собой многие товарищи? О том, что вовсе не люди Дауда причастны к убийству Хайбара. Будто бы это сделали уголовники, – тут он сделал многозначительную паузу и закончил почти шепотом, – по приказу Амина. Типичная, просто классическая провокация, призванная раскачать корабль.
– Ну, если это так, тогда получается, что все пока идет по его сценарию. Если только это так…
И словно в подтверждение его слов их пригласили в комнату, где начиналось заседание Военно-революционного совета. Вел его Хафизулла Амин – он, как заправский полководец, раздавал приказы летчикам, танкистам, спецназовцам. Генеральный секретарь партии Тараки влюбленно глядел на своего ученика. «Мы с тобой должны осуществлять политическое руководство восстанием, – шепнул он Кармалю. – А всю грязную работу сделают военные и товарищ Амин».
«Радио Афганистана» прекратило свое вещание примерно в 11 часов утра, сразу после того как здание, где оно размещалось, было окружено танками. Захватившие радио офицеры приказали сотрудникам редакций и техническому персоналу оставаться на своих рабочих местах, но к эфиру никого не допускали. Вещание возобновилось только тогда,