недоделанного Черного Властелина “Депрессняка”!
Вы можете себе вообразить, как выглядит жертва аллергии? Я да! И поверьте, эту картину показывают разве что злейшему врагу с целью деморализации. Меня можно было демонстрировать войску Шотландии в исторические времена, если бы оная вдруг захотела завоевать Англию! Бравые кельтские воины сбежали бы обратно в свои холмы, подхватив килты и не чуя ног!
Я выглядела впечатляюще. Реально. Настолько, что очень захотелось попросить у медперсонала еще и успокоительное!
В общем, из зеркала на меня смотрела хрюшка. Конечно, глазки уже не были такими заплывшими, как после вручения букета, но до совершенства все равно очень далеко.
И то, что меня в таком виде может лицезреть Бенедикт Осборн вдвойне унизительно.
А тем временем “хрюшку” пригласили на выход и, подмигнув, медсестра сообщила, что в приемном покое меня ждет мой молодой человек. Очень обеспокоен, просто всю медицинскую литературу со стойки успел сгрызть ожидаючи!
В тот момент, когда я вышла в центр комнаты и посмотрела прямо в дымчато-серые глаза высокого, красивого блондина, я поняла одну вещь.
Ненавижу гада надменного!
Хотя бы потому, что Серый Кардинал “Депрессии”, несмотря на некоторую обеспокоенность во взгляде, выглядел просто потрясающе. На идеальном костюме не появилось даже лишней складочки, а волосы по-прежнему лежали волосок к волоску. Глядя на прическу, я вслух брякнула:
– Никогда не понимала увлеченности мужчин гелями для волос. Как-то это… отдает самолюбованием.
– Что? – холодно переспросил Бенедикт, явно не в силах поверить, что в такой момент я буду обсуждать именно это.
– Прическа мне ваша не нравится! – продолжила радовать противного типа, тут же отмечая, что внутренние тормоза были начисто снесены лекарствами.
– Надеюсь, эта антипатия не помешает мне доставить вас домой, – сухо проговорил менеджер по связям с котами и, чуть заметно помедлив, предложил мне руку. – Прошу…
Даже не шелохнулась. Потому что все происходящее попахивало легкой степенью шизофрении. Осборн не был похож на человека, резко воспылавшего ко мне чувствами, так с чего вдруг?
Эти розы, протянутые руки… Выглядело фальшиво.
Вот зубной скрежет у него выходил весьма органично, словно всю жизнь только тем и занимался, что стачивал челюсти. Эта, наверное, уже двадцать пятая по счету.
– Я никуда с вами не поеду, – упрямо заявила я. – Сейчас позвоню родителям и дождусь отца.
На лице Бенедикта мелькнуло некое подобие ужаса. Правильно, потому что мой папа за потенциальное покушение на свою любимую и единственную дочь может и пристрелить.
Наверное, кто-то скажет, будто звонить родителям в моем-то возрасте ни фига не круто, и я бы с ним согласилась. Вот только выбирая между Мистером Зло и папой, я выбрала того, кто пугал меньше – отца.
Оставалось только позвонить с административной стойки, и я уже направлялась к ней, когда цепкая рука сжалась на моем запястье.
– Умоляю,