постройках Москвы и, между прочим, сказал, что видел первую старообрядческую церковь где-то на Разгуляе, выстроенную каким-то молодым архитектором[317].
Нюрнберг. Рынок на площади. Фото конца XIX в.
– Фамилию его забыл, но, очевидно, иностранец.
– Почему иностранец?
– Да у нас в Москве так не строят. Все закончено, все сделано аккуратно, обдуманно и даже двор весь обсажен штамбовыми низкими кустами сирени, забор сделан по рисунку. Очень оригинальная архитектура.
– Могу Вас заверить, что этот архитектор русский.
– А как его фамилия?
Дальше пришлось познакомиться. Он приглашал меня заехать в Карлсруэ. В Берлине мы провели два дня и расстались. Я поехал в глубь Германии. <Скорый поезд, третий класс с очень опрятными вагонами. В коридоре вагона на стене висит не напечатанные мелким шрифтом “правила” для пассажиров, а четкий план дороги с обозначением всех станций. Постоянный справочник “Hendschels Telegraph” точно обозначает остановку, вылезаем в Нюрнберге, чтобы сразу начать обзор южно-германских городков.
Нюрнберг. Прекрасный или Красивый фонтан (Schöner Brunnen) находится на Главной рыночной площади. Фото конца XIX в.
В Нюрнберге сразу пахнет средневековьем немецкой культуры. В музей зайдешь полюбоваться рисунками Дюрера, где одно его “крыло голубя” надолго западет в памяти своим удивительно острым штрихом, легким и столь красивым. Кое-где тронуто кистью в два тона и только, а впечатление на редкость глубокое. Целый день просидишь в лавочке около Фриценкирхе и смотришь подолгу на всю эту площадь. Нетронутый временем угол старого “славного города Нюрнберга”>[318].
В центре площади [Нюрнберга], устланной плитами известняка, фонтан «Человек с гусями» – наивная работа средневекового мастера[319].
Готика, ее много в церквях и в старом замке, в башнях, во двориках, небольших, тенистых с террасами и галереями, с витыми лестницами, колодцем посреди, где и выветрившийся камень водоема, и кованое железо насоса с ведром – архаично. Это город А. Дюрера, и домик его здесь уцелел[320].
Только в Нюрнберге постигаешь крепкий штрих и зоркий глаз Дюрера. Весь город в таких же каменных складках, как на смятом широком немецком платье Девы Марии и других женских персонажах его картин[321]. Конечно, верна фактура материй – это грубо выделанный шелк и тонкое, но твердое сукно, какое и до сих пор видишь на крестьянах Франконии[322].
Особый колорит на всем городе: серый камень, темная красная черепица высоких двускатных кровель, густая зелень, в глубине ущелья темные воды реки, – вспоминается Гофман.
Почему-то нигде не умели в Германии делать таких художественных игрушек, как здесь. Несколько лавок сплошь набитых детской радостью[323].
Тесно разбросанные города один за другим развертывают свиток средневековой архитектуры, сохранившейся еще в типичных постройках бюргерских