прозвучали так яро, так самоотверженно, что абсолютно все участники спонтанного представления поморщились, выказывая негодование. Проводив гостей поклонами и взглядами, взоры знати обратились к своему Королю, который в этот момент смотрел на дочь пугающим рассерженным взором.
– Все вон! – громыхнуло, словно из пушки, и вмиг в зале осталось лишь правящее семейство.
– Как ты посмела? – каждую букву питала ярость. – Ты опозорила меня перед гостями и подданными!
Головной убор, который оставлял открытым лишь лицо, тут же отлетел в сторону, обнажая копну каштановых локонов. Ее изумрудные глаза лихорадочно горели, поглощая отражение огоньков от свечей в зеркалах. Она смотрела прямо, горделиво, без тени страха на лице, без раболепия и преклонения в позе – совершенная, божественная, сильная…
– Как вы посмели, дорогой отец, продать ту дочь, что не принадлежит вам по крови? Как вы могли обменять меня на власть? – Алексия говорила твердо, не стыдясь своего происхождения, не боясь казни за неповиновение своему Королю.
– Лекси! – спохватилась Королева.
Александр продолжал стоять все на том же месте подле трона и не сводил глаз с той, которая сжигала его душу. Маленькая, словно ребенок. Нежная, будто лепестки только распустившихся роз. Страстная, как огонь полыхающего костра. Желанная – сводящая с ума одним лишь внешним видом. Сумбур непрекращающихся эмоций в его голове и не собирался рассеиваться. Как можно быть так близко и настолько далеко? Он не понимал, не хотел принимать…
– Подожди, Амалия. – Его Величество выставил руку вперед в жесте, приказывающем супруге молчать. – Ты сама ответила на свой вопрос! Ты мне не дочь! Но мне нужен брачный договор с Бетафом. Так отблагодари же за круги, что о тебе заботились и растили, выполнив свой долг перед Королевством!
– Я не просила заботиться обо мне! Я не просила признавать меня вашей дочерью!
– Этого хотела твоя мать, и я выполнил ее последнюю просьбу, потому что очень любил, несмотря на то, что не был причастен к твоему рождению! Ты – Принцесса! А скоро выйдешь замуж за Принца другого Королевства!
– Мне не нужно ни первое, ни второе, ни третье! – кулачки ее сжимались, болезненно впиваясь ноготками в плоть.
– Не тебе решать! – спокойно ответил названный отец и отвернулся, решая, что разговор закончен.
– Это мы еще посмотрим… – прорычала своенравная львица.
Лекси посмотрела на Королеву, в чьих глазах словно стеклом стояли слезы, осыпаясь осколками по уже не молодому лицу. Она всегда хотела дочку, но после первенца не смогла больше вынашивать детей. Новорожденное дите умирающей в родах фаворитки мужа стало для нее настоящим посланием Всевышнего. Амалия действительно любила свое названное дитя, и тем больнее ей было сейчас, когда кругами выстроенный счастливый мирок ее семьи рушился, разрываясь на глазах.
Брат же сейчас намеренно скрывал свои эмоции, удерживая их под контролем. Он, словно статуя, не мигая,