гувернантка считала, что Эмме нельзя жить так, как жила сама гувернантка, путаясь с морскими служивыми. Там совсем другое дело: она сирота, ни дома, ни родных; естественно она, как и любое другое существо, боролась как могла за место под солнцем. Утешившись, что прожитые годы не могли пройти иначе, гувернантка сочла нужным сообщить о расхлябанности Эммы её матери.
Луиза выслушала поверхностно и холодно, не веря, что её дочь увлеклась посторонним. Не может быть! Это после того, как Луиза потратила полтора часа на проповедь, как важно сохранять аристократизм в поведении и не быть самозванкой, выискивающей при помощи родовой фамилии! Полунемецкая, полуанглийская кровь Луизы не обеспечила ей принадлежность к роду известному. Тем не менее, миссис Морган в душе всегда знала, какая благородная редкая кровь растекается по её крепким жилам. Зачем ей справочники титулованных личностей, знание генеалогического древа, если она чувствует себя вполне уважаемой дамой?
Двадцать лет назад она польстилась имуществом мистера Моргана: гарнитуром с частой резьбой из Парижа, двумя креслами кретовой обивки и маленькой фазендой с тремя акрами земли, которые, согласно возрастному порядку, должны достаться ему, а не трём младшим братьям. Луиза вышла за мистера Моргана по первой же просьбе. Она располагала мнением, что нельзя заставлять мужчину повторять дважды – никак это дурной тон! Да и тогда ей прогремело двадцать пять. Года уходили; её родные сестры без хлопот нашли себе дельцов: банкира; юриста, разбогатевшего на продаже акций в Испании; помощника посольства. Но ей достался обычный конторный служащий, который в будущем, надеялась, станет магнатом. В конце концов, все с чего-то начинают. Она была уверена в своих подбадривающих силах – они помогут мужу окрепнуть и взлететь на помостки высоких достижений.
Однако, мистер Морган хоть и слыл порядочным человеком, без страстных азартных начал, усердный, коммуникативный, но прыгнуть выше, чем уже вышло на ступень без шанса на карьерный рост – у него не получилось; с чем он, собственно, примирялся без лишних расстройств. Он заработает по сто шестьдесят два фунта в год – чего ещё нужно?
Только Луиза отнюдь не заразилась спокойствием мужа, когда тот лишился наследства (оказывается, старик-свёкр изначально отписал всё среднему сыну). Потому после рождения Эммы Луиза вбила себе в голову, что её дочь едва ли совершит такую непредусмотренную ошибку и ни за что не упустит богатого соискателя.
К счастью матери, Эмма была хороша собой. И с каждым годом по мере подрастания девочки Луиза становилась ближе к стремлению удачно выдать дочь. Таким образом, примечание гувернантки о том, что сердце Эммы вспорхнуло к небесам от любви, Луиза расценила, как чрезмерную подозрительность преподавательницы, абсолютно не обоснованную.
– Давайте каждый будет заниматься тем, за что ему тут платят, – строго буркнула Луиза, оторвав взгляд на женщину, стоящую подле неё.
Гувернантка поджала губы в обиженной