напротив, молодой человек хитро прищурился и произнес:
– Снова таинственная русская душа?
– О, да! Вам не нравится? – я сделала честные глаза.
– Мне нравится. Хочу брать у вас уроки. Это возможно? – бровь Алекса поползла вверх.
– Это очень сложный и трудный для восприятия язык.
– Ничего, я способный. Вот послушайте: «И вам нэ хвора-а-ат», – повторил мужчина мое приветствие.
– Для первого урока неплохо. Если есть такое желание, то могу произносить слова и повторять их на русском. Вы будете запоминать.
– Прекрасно. Тогда прогуляемся? Погода для апреля чудесная.
Тут я могла бы поспорить, но не стала, кивнула и взяла Алекса под руку. Битых полтора часа мы развлекались тем, что пытались заучить нескольколько слов. Произношение явно не давалось. Остановившись лицом к Алексу, я сказала:
– Не так, мистер Стоун. Не так. Губы немного поджать и выдохнуть воздух, словно выдавить из себя твердый звук «п». Па-лу-ба. Жесткие звуки в сочетании с открытыми звуками «а», «у».
Алекс жадным взглядом ловил движение моих губ, но не пытался повторить слово. Видя заторможенность «ученика», объяснила снова. Затем еще раз, помогая себе жестами, изобразила, как тяжело вылетают из меня глухие звуки и порхают гласные.
– Попробуйте теперь вы, – предложила я. – Если поначалу трудно, прикройте указательным пальцем губы и затем резко отведите, говоря звук «п».
Вместо того чтобы приложить к губам свой палец, Алекс сделал это с моим. Потом, одаривая пылким взором, поцеловал его и отпустил, но лишь затем, чтобы захватить в плен всю ладонь и прижать к своей щеке.
– Что вы делаете, сэр?
– Простите, русский язык действительно очень… экспрессивный, – хохотнул мужчина. – Желаю стать англичанином с русской душой.
– Надо родиться русским, чтобы обрести ее, – огрызнулась я.
Почему его жест вызвал у меня такую реакцию? Будто вспыхнуло что-то в груди и, пытаясь защититься, я ему нагрубила. На самом деле хотелось, чтобы молодой мужчина обнял меня и притянул к себе. Его глаза завораживали и манили. Казалось, что еще немного, и я расплавлюсь, словно свеча. Сил отвести взгляд не нашлось, но и стоять вот так было глупо. Ситуацию спас Алекс.
– Я много слышал, о загадочной русской душе. Что это такое? Те, кто имел с вами дело, говорят, что поступки ваши предугадать невозможно. Русские так эгоцентричны?
– Вполне логичны, как и любая другая нация.
– Чем вы так отличаетесь? Что формирует вашу эфемерность, которую не трудно развеять? Вы завоеватели, и это единственное оправдание, которое можно найти для поведения, – насмешливо произнес Алекс. – Европа – кладезь уюта и благодати, как и Америка. Вы же предпочитаете жить в ветхих домах. Я был в России и видел деревни. Так что вызывает загадочность? Нежелание обрести достойную жизнь? По мне, так лучше обитать в Америке и пользоваться благами цивилизации, чем в глуши Петербурга.
– Вы, мистер Стоун, были