себя вести – еще поживете. Ослабевших время от времени отправляли на смерть, но их тут же заменяли – текучка, если можно так выразиться, была высокой.
Согласно показаниям Печерского, только тех, кто участвовал в разгрузке камер-душегубок, “было, как мне говорили, человек тридцать. В чем конкретно состояли их функции, я не знал, так как нам запрещалось свободно передвигаться по лагерю, но я слышал от других заключенных Собибора, что они отвозили трупы удушенных людей на вагонетках, складывали в штабеля и сжигали”.
Те 80 человек, которые на перроне вышли вперед по команде: “Столяры и плотники, два шага вперед!”, нужны были для другой цели. 5 июля 1943 года Гиммлер приказал превратить Собибор в концентрационный лагерь, который будет заниматься ремонтом и отчасти переоснащением трофейного советского вооружения. В связи с этим в северной части лагеря развернули строительство. Нужна была рабочая сила. К тому моменту большая часть еврейского населения Европы была уничтожена, а война все никак не заканчивалась, и потому труд оставшихся в живых нацисты решили временно использовать для своей победы.
Почему Печерский сразу, не задумываясь, сделал два шага вперед? Надо было хвататься за любую соломинку, реагировать быстро – потом было бы поздно. Второго шанса не то что могло и не быть – просто быть не могло. Его и не было у остальных из 2 тысяч прибывших в эшелоне, в том числе 600 советских военнопленных.
Гуси
Семен Розенфельд, депортированный в Собибор в одной группе с Александром Печерским, спросил у одного из старожилов: “А где товарищи наши, где они, как с ними встретиться?” Тот ответил: “Посмотри туда, видишь – дым начинает идти. Вот это ваши товарищи”.
Когда Клод Ланцман снимал свой великий фильм “Шоа” – девятичасовую ленту о нацистских лагерях смерти, в 1979 году записал в Израиле интервью с бывшим узником Собибора Иегудой Лернером. Немного позже режиссер понял, что восстание в Собиборе не могло быть просто эпизодом и заслуживает того, чтобы о нем рассказали в отдельном фильме. Хотя бы для того, как говорил он, чтобы опровергнуть миф, будто евреи не сопротивлялись палачам. “Собибор, 14 октября 1943 года, 16 часов” – так называлась новая картина Ланцмана (2001).
“Когда наш вагон остановился, они кричали нам, чтобы мы выходили: “Раус! Раус!” – рассказывает в фильме Иегуда Лернер. – Были немцы и много украинцев в черной форме. К нам подошел немец. Он сказал: “Мне нужно 60 сильных мужчин”. Я подумал, если это тяжелые работы, будет еда, я согласен. Он отвел нас в сторону. И тут мы услышали… от остальной части уводимой колонны… воздух начал наполняться плачем и криками… гусиными криками, настоящими гусиными”.
Поляки, жившие рядом с Собибором, говорили Ланцману: “Евреи кричали, как гуси, когда их вели в газовые камеры”. А он уже знал – это были настоящие гуси.
Из показаний Печерского: “Немцы, чтобы