конечно, нужны проверки и анализы, но не думаю, что с молодой барышней что-то страшное. У нее понизилось давление, есть, наверное, небольшая анемия, судя по бледности кожи. Но в ее состоянии это и неудивительно.
– В каком состоянии? – рявкнул Барский.
– Девочка ждет ребенка. Ну это процентов девяносто, а остальное может оказаться чем угодно. Лично я советую для начала сделать обыкновенную проверку на беременность, и я более уверен, что мое предположение подтвердится. Внешние признаки слишком явные.
Глава 2
Это проклятое письмо превратило меня в живого мертвеца, в подобие человека, который не может жить как раньше и никогда не станет прежним. В свое время я считал, что не существует чего-то, что способно выбить у меня почву из-под ног. Я слишком долго эту почву вспахивал, поливал и удобрял, чтобы позволить хотя бы чему-то испортить мои планы или изменить мою жизнь. Я из тех, кто никогда не ждет манны небесной, я делаю ее сам, своими руками, и, если не получается, я буду переделывать до тех пор, пока не получится. И, возможно, пока я буду крошить собственные амбиции, власть, цели в миксере, чтобы распылить над своей же головой, туда попадут чьи-то кости, чьи-то желания, чьи-то мечты и станут тленом в угоду моим. Меня это никогда не волновало. Мир создан сильнейшими для сильнейших. Пищевая цепочка и закон джунглей. Если я могу поглотить более слабого, чтобы насытиться, я это непременно сделаю, пока другие думают о толерантности, демократии и свободе слова, я растираю в порошок собственную манну, возможно, состоящую из плоти моих конкурентов. Впрочем, я никогда и никого не считал своим конкурентом, я смотрел только на себя. И если кто-то пытался мне мешать, просто сметал с дороги, как ненужный мусор. Пока вы мне не мешаете – вы живы.
Но с появлением Есении все это начало меняться. Катиться в какую-то дьявольскую пропасть. Я ведь был всегда с понятиями о том, как правильно, я давал своей жене и своим детям то, что считал необходимым. Я заботился о них. Я жил по неписанным правилам и кодексу чести Барского. У меня не было такого понятия, как беспорядочная щедрость или бездумное расточительство, я никого не баловал, но и не напрягал. У каждого свой бюджет. Все покупки рассчитаны и продуманы. Но у них у всех было реально все, что они могли пожелать и что соответствовало моему статусу. Кто-то считал меня скрягой, кто-то не понимал скрупулезности ведения бюджета, но я слишком много вложил в то, что имел на сегодняшний день, чтобы быть расточительным. Не скупой платит дважды, а расточительный идиот остается с дыркой в трусах.
И впервые мне захотелось потратить на хер все, что у меня было, швырнуть к ее ногам Вселенную. Положить к маленьким розовым ступням, отдать последнее, что у меня есть. И это пугало. Это сводило с ума. Я открыл для нее безлимитную карту. Кто б знал. Она ведь могла тратить миллионы. Но никогда не тратила и десятой части. Я делал ей подарки. Каждый день. Нет. Не для того, чтобы купить ее любовь… нет. Я делал ей их потому, что знал – она меня любит. Я ощущал это всем своим существом. Видел в ее глазах и сходил с ума, когда она бежала по ступенькам мне навстречу и бросалась