так и не прилетел на гулянье, сославшись на внезапную болезнь – подозрение на аппендицит. Несмотря на то что во всей истории были определённые странности, это мне не помешало провести неплохо время на празднике. Деньги за авиабилеты миллионер обещал вернуть на месте, однако, чтобы заполучить обратно свои пятьсот евро, мне пришлось ждать последней минуты; Питер до последнего тянул, и только перед самым вылетом обратно в Лондон ему наконец-таки удалось разыскать банкомат, который принял его кредитную карту! Как оказалось впоследствии, австрийский дядя рассчитывал на более снисходительное отношение с мой стороны к его, так сказать, мужским пожеланиям. Узнав о моём семейном положении, он ещё надеялся на интрижку до самого победного конца, и в день вылета примчался в мой номер за час до назначенного времени выезда в аэропорт. Но тут сработал инстинкт, шестое чувство; я освободила номер раньше и разместилась в баре на рецепции гостиницы. Именно оттуда я и увидела, как взволнованный Питер ворвался в лифт, чтобы испытать удачу напоследок. Его разочарованию не было предела. С трудом скрывая гнев, он ни слова не вымолвил по пути в машине. По приезде, обработав текст, я всё же предложила несколько кандидатур сценаристов, после того как проконсультировалась; писать сценарий по этой теме мне было неинтересно. Питер так ничего и не снял и предложил найти деньги для фильма, который собирается снимать Аль Пачино. Всё это и горько, и смешно. Пришлось убедиться ещё раз в том, что миллионеры – самые жадные на свете люди.
По пути в Париж я много думала о том, что же заставляет меня снова и снова предпринимать неимоверные усилия, но ничем другим я не могла заниматься тогда; агент часто высылал сценарии, которые мне просто не нравились. Как правило, роли, которые предлагали, были стереотипными: роли проституток из восточной Европы или секретных агентов из постсоветского пространства. Я переехала в Лондон из Парижа, но ситуация не стала проще, что и предвещал мой киношный агент Джордж Ламберт:
– Дорогая Анна, – говорил Джордж, – я прожил много лет в Лондоне в молодости, когда сам был актёром. Переехав из Брюсселя, я столкнулся со множеством проблем. Есть столько разновидностей и специфик речевого акцента, что даже английские актёры с трудом справляются! Рассчитывать на чудо — опрометчиво. Лучшие роли будут за англичанками, как и у нас в Париже, за француженками! Не может же русская девушка стать Амели11!
Однако, именно на это – на чудо – я всю жизнь и рассчитываю, и только им могу жить и дышать. Глубокую любовь к кинематографу мне подарил Андрей Тарковский12. Именно в таком кино хотелось быть. Каждый раз, когда я пересматриваю его фильмы, то нахожу новый поток для размышлений. И вот теперь, много лет спустя по прошествии этих событий, когда в жизни освободилось место и время для написания этих хроник, мне приснился давно ушедший режиссёр. Снился Тарковский два дня подряд, и невероятно