что и они ребята тоже не промах. Он желал, желал и дожелался до того, что его желание исполнилось. Правда, не сразу, а через несколько десятков лет и в очень искажённом варианте.
В 1998 оба училища слились. Курсантов из Адмиралтейства перевели в Пушкин. Власти посчитали, что обретаться курсантам в Адмиралтействе – это слишком жирно. Новое учебное образование стало называться Военно-морским инженерным институтом. После присоединения к нему петергофского Военно-морского института радиоэлектроники им. Попова название ему придумали более весомое: Военно-морской политехнический институт.
Раз институт, то, понятно, что о казарме и речи не было. Только в начале обучения курсанты располагались при училище, а уже со второго курса они жили «на воле» (в курсантском общежитии), получая денежное довольствие в зависимости от успехов в науках.
12 апреля 2018 года. Торжественное построение личного состава Военно- морского политехнического института в честь 70-тилетия со дня создания 2-го Высшего военно-морского инженерного училища.
Бывая в Пушкине, Барсуков обязательно приходил на Кадетский бульвар и прогуливался вдоль здания бывшего Александровского кадетского корпуса.
Мимо дефилировали юноши с портфелями и в военно-морской форме. Сразу было видно, что они не попробовали по настоящему ни шагистики, ни караульной службы, ни террора старшин. Этакие вольные слушатели в очках.
«Наверное, им будет трудно на флоте, – подумал Барсуков, – не то, что нам, закалённым и натренированным», Всё испробовавшим и ко всему привыкшим.
.И в памяти всплыло:
«Рота! Становись!» Секунды и все уже в строю.
«Равняйсь!..Смирно!» И вот уже образовался четкий прямоугольник.
«Шагом… марш! Раз… раз… раз… Запевай!» И на всю улицу понеслась курсантская попевка:
«Разгорается над нами утро вешнее.
Золотятся листья в Катькином саду.
Выбегаем на зарядку мы по-прежнему,
Со старшинами ругаясь на ходу…»
Господи, как будто всё это было только вчера.
А вот уже и жизнь пролетела.
Жизнь пролетела, а Катькиному саду, в смысле Екатерининскому парку, хоть бы что. Он стал ещё прекраснее, чем во времена курсантской юности Барсукова. И это – правильно!
Правильно-то, правильно. Только жаль. что покинула парк муза Очарование. Рассеялась аура таинственности и благородства. которую щедро источали живописные сооружения, выразительные скульптуры, обрамлённые роскошной зеленью дерев и кустарников. На ауру работало всё, вплоть до металлических парковых скамеек времён Пушкина. И вот ауры не стало.
Произошло это от того. что порк стал очень людным. Многочисленные автобусы подвозят к парку тысячи туристов. которые шумными группками заполняют аллеи парка. Какая уж здесь таинственность?
И тем не менее Екатерининский