самообороны. Люди бывалые, они понимали, что уложить такую громадину можно только очень метким выстрелом, зато разъярить проще простого. И тогда уже одной жертвой не отделаешься, можно элементарно потерять большую часть людей.
А дальше… То, что произошло дальше, в голове человека, еще живущего земными реалиями, просто не укладывалось.
– Кого он утащил? – спокойно, будто всего лишь для бухгалтерской отчетности, спросил бывший браконьер. – Руслана? Жаль, нормальный был парень.
На этом церемония прощания с погибшим завершилась. Четверо крепышей взвалили на плечи жерди с добычей, остальные шли по бокам, сканируя окрестности. Люди то и дело перекидывались короткими фразами, несколько раз даже раздавался смех. А почему нет? Команда выполнила свою работу, есть повод для веселья. А то, что погиб человек, так это дело привычное, на то он и Пантеон, чтобы люди ежедневно приносили ему жертвы.
А вскоре и Фролов выбросил из головы скорбные мысли. И если кто-то утверждает, будто моральные страдания тяжелее физических, пусть вскинет на загривок пол центнера мяса и пронесет его хотя бы километр. Валерию такое удовольствие не замедлили доставить, едва выдохлись крепыши.
– Давай, новичок, все равно от твоих наблюдений пока еще мало толку, – указали Фролову на освободившийся конец жерди.
Валерий и потащил, испытывая одновременно два разнополярных чувства. С одной стороны, проклятая жердь с каждой минутой все больнее давила на плечи. А, с другой, он находился в середине отряда, и если нападет очередная тварь, то до Фролова сотоварищи она доберется в последнюю очередь. Конечно, если бойцы внешнего кольца не разбегутся в панике. Но об этом не хотелось даже думать.
В город пришли ближе к вечеру. С непривычки Валерий едва держался на ногах от усталости, но все же обратил внимание на мужичка росточком «метр с кепкой», суетившегося у транслятора. Мужичок ощупывал руками ткань, лежащую на ровной поверхности устройства. Затем он изобразил лицом скорбную мину и застыл над транслятором. Ткань исчезла, на ее месте появился материал, напоминающий полиэтилен. Скорбная мина сменилась выражением, которое бывает у человека, страдающего недельным запором и принявшего слабительное в надежде очистить забастовавший кишечник. Мужичок ухватил руками материал и дернул. Тот выдержал его тщедушный напор. Мужичок расплылся в улыбке, свернул полиэтилен и сунул его под мышку. Шедший рядом с Валерием Леклер насмешливо бросил:
– Ну все, со дня на день Леня улетит в дальние страны.
– Как улетит? – не понял Фролов.
– На дельтаплане. Леня у нас дельтапланерист, с того дня, как узнал о Райском острове, все свободное время конструирует свою штуковину. Нужных материалов для рамы транслятор ему не дал, так Леня два месяца сначала, рискуя жизнью, шастал по лесам с топором, а затем что-то тесал и строгал. А вот на подходящую для полета ткань транслятор расщедрился и, подозреваю, что это не к добру.