тонким зеленоватым слоем. Приходится ждать, прежде чем я надену домашнюю одежду. Лезвие в шкафчике ванной сегодня останется без работы. Мне нужно немного времени.
Несколько работ, которые я успела захватить, ожидают своего часа, и я мысленно взываю к Вселенной. Среди них не должно быть работы Дастина. Я не могу читать его мысли. Не могу читать его мысли.
Если упорно себя убеждать в чем-то, то в конце концов ты веришь во все это и это работает. Я могу сколько угодно отрицать, что парень с медовыми глазами не волнует меня. Я могу сколько угодно отрицать, что одно его существование в кабинете литературы по вторникам, заставляет меня чувствовать себя неуютно. Но это не изменит того факта, что уже полгода я ненавижу мед и темно-синие футболки. Я стараюсь избежать всего, что может нарушить мой покой. Мою тишину и мои планы. Ведь если нарушить то, что ты так долго строишь, это не принесет ничего хорошего. Все станет только хуже. И тогда я не смогу даже надеяться, что исчезну бесследно с лица земли.
Порез на бедре как назло и не планирует заживать. Что с ним? Я ещё раз оглядываю свое тело. Тело выглядит безжизненным, голубые вены, расположены слишком близко к поверхности. Коротко остриженные ногти. Шрамов на правом бедре оказывается больше. Они похожи на паутину. Новые поверх старых причудливо складываются в одну из мозаик, которую я видела в церквях. Тогда. В той жизни.
Тело ноет, но просит о боли.
Глава 2
– Ханна, подождите, – ко мне слишком быстро приближается один из преподавателей. Я не помню его имени, это и неважно. Джинсы и белая футболка, натянутая на груди. Очки в черной оправе подчеркивают высокие скулы и смуглую кожу.
– Да.
– Простите. Я – Адам, – наверное, мое замешательство отображается на лице. – Профессор Браун.
– Ах, да. Привет, Адам.
– У нас через две недели намечается юбилей у профессора Олсена, и мы планируем устроит ему сюрприз. Ты же знаешь, что он уходит на пенсию в конце учебного года?
– Отличная идея, – конечно же я слышала весь этот хаос, но предпочла игнорировать его. Но Адам, кажется, решил, что меня нужно обязательно в это посвятить.
– Мы готовим пьесу. Тебе нужно выбрать исторического персонажа 17- 18 века и подготовить костюм. У нас есть несколько вариантов, но вдруг у тебя уже есть кто на примете.
– Пьесу? Спасибо, Адам, я вынуждена отказаться.
Естественно, я вынуждена отказаться. Для человеконенавистника, как я, это хуже расстрела. Разве, нормальные люди ставят пьесы на день рождения? Где мы? В каком мире?
– Ханна, ты не можешь отказаться. Все уже решено. Иначе придется объяснять свой отказ ректору. Это его идея.
– Хорошо, я решу этот вопрос, – я улыбаюсь. Взгляд Адама скользит по моей рубашке, поясу, юбке.
– Отлично, Ханна. Тогда жду твоего решения. Будет весело! – он подмигивает мне, и я снова улыбаюсь. Сколько еще я должна улыбаться?
Адам исчезает за массивной