увидел через окно, как охотник перестал что-то резать.
– Помоги выйти, я не могу больше оставаться в доме.
– Тебе лучше остаться внутри, – послышался сухой ответ.
Парень хотел еще что-то сказать, но передумал. «Сам встану». Его кружило, пол перед глазами то падал, то наклонялся в сторону, но спертый воздух становился все противнее. Парню буквально приходилось пропихивать его в легкие. Он нерешительно взялся за край кровати и приподнялся, замерев на секунду, чтобы не упасть. Противная солома резала ладонь. Шарахнулся вперед и привалился грудью к входной двери.
– Твою же, – Мак встал с пня, – я же сказал, оставаться внутри.
Парень ничего не ответил. Он впился всем телом в дверной проход, вцепился в него пальцами, и не видящими глазами, как пьяный, шарил у себя под ногами. Грудь тяжело поднималась при каждом вздохе.
– Пень видишь? – спросил охотник. – Сможешь дойти?
В нескольких шагах от дома, у костра из земли торчали два пня. Лицо парня отсырело, на лбу и под носом выступил пот. Охотник же стоял в стороне и наблюдал. Хворост еще не разгорелся, а на земле, рядом с костром, лежали три палки, на них Мак собирался насадить кроличьи тушки.
Парень глубоко вдохнул, стиснул зубы и попытался сделать шаг, но пальцы, ухватившиеся за дверной косяк, не разжимались, поэтому он только качнулся и прислонился обратно к стене. Мак раздражительным движением откинул тело кролика с надрезанным брюшком и твердым шагом направился к парню. Подхватил его одной рукой под плечи и усадил на пень.
Вокруг дома охотника плотной стеной стоял лес. Темно-зеленые ели в молчании опустили ветви. Деревья в пределах нескольких десятков метров по кругу были вырублены, а на их месте образовалась небольшая лужайка. Парень только сейчас увидел, что сбоку был разбит небольшой огородик, окруженный невысоким плетнем. Мак видел, как парень покачивался из стороны в сторону, сидя на пне, как он вздрагивал всем телом, когда казалось, что вот-вот упадёт.
– На, откуси и запей. Тебе от этого полегчает.
Парень тупо уставился на протягиваемый ему ломоть хлеба и бурдюк. С жадностью сделал три глотка, поперхнувшись на первом.
– Ты сказал, что не помнишь, как тебя зовут.
Парень странно вытягивал шею в попытках пропихнуть в горле большой кусок хлеба. Мак примял ступней траву вокруг себя и начал свежевать второго кролика. Нож с мягким звуком вспарывал мех и пролезал вглубь тельца зверька.
– Не помню, – парень почувствовал себя намного легче.
– Тогда как мне тебя называть?
– Я… я не знаю.
Тоска и слабость промелькнули в глазах. Парень задумался. У него не получалось достать из памяти хоть что-то. Огромная черная стена, в которую он упирался каждый раз, когда задавал себе вопросы. «Что со мной произошло?» Смутно он различал отрывки, смазанные картинки. На них сначала мелькало лицо Мака, когда тот нашел его под деревом. Потом перепутанные, слипающиеся образы леса. Все скачет. «Он донес меня сюда».
– Ты