деньги можно прожить пару недель. В конце концов, я ведь не попрошайка какой-нибудь.
Когда же Остап снова решил, что он не попрошайка, и хотел уже действительно закругляться, чья-то рука в белой манжете потянулась к его шляпе и опустила в нее десятирублевую бумажку.
Великий комбинатор чуть не упал в обморок от удивления и радости. Он резко поднял глаза, но увидел лишь спину уходящего быстрым шагом мужчины, походка которого Бендеру показалась знакомой. Командор быстро сообразил, что надо немедленно догнать столь щедрого человека и поблагодарить его за такую милость.
– Минутку, минутку, уважаемый! – крикнул командор хриплым голосом. – Прошу вас, остановитесь!
Таинственный благодетель с недовольством обернулся. У него было весьма приятное лицо. Хрустально-чистые пенсне придавали великодушному мужчине необыкновенный шарм. А вот редкие усики делали его несколько смешным.
Одет мужчина был солидно: черный костюм-тройка, белая сорочка, черный галстук, черные лакированные туфли, черный котелок.
Но Остапу, который уже приблизился к щедрому прохожему на расстояние двух метров, не было дела до одежды этого гражданина. В глазах великого комбинатора горела злость, и они наливались кровью. Еще бы! В этом мужчине он узнал не кого-нибудь, а самого Ипполита Матвеевича Воробьянинова!!!
– Здравствуй, Киса, – демонстративно нежно сказал Бендер, с усилием подавляя в себе жажду мести.
– Здравствуйте, молодой человек, – резко ответил прохожий, опознанный Остапом. – Только зовут меня не Кисой, а Ипполитом Матвеевичем Воробьяниновым.
С этим словами мужчина, не понимавший, почему он назвал свои анкетные данные попрошайке, машинально отвернулся от Бендера и стал уходить быстрыми шагами. В его походке чувствовалась нервность – он был явно встревожен.
Ипполит Матвеевич за свою долгую жизнь навидался многого. Могло показаться, что его уже невозможно ничем удивить, обидеть или испугать. На самом же деле это было не так. При наличии любой, пусть даже самой ничтожной угрозы он пугался.
Трудно сказать, какое именно чувство испытал Воробьянинов, когда в попрошайке узнал своего старого знакомого – им же убитого гражданина Остапа Бендера. Было ли это чувство удивления или страха, я не решусь ответить. Скорее всего эти чувства возникли в нем одновременно. Об этом, надеюсь, мы узнаем позднее.
Остап же был переполнен вполне определенным чувством.
– Куда же ты, Киса? – следовал он за Воробьяниновым.
Когда расстояние между бывшими соучредителями концессии сократилось буквально до одного метра, Ипполит Матвеевич, подключив дополнительные мощности, сделал рывок вперед, увеличив дистанцию до трех метров.
Он, конечно, понимал, что встреча с Бендером ничего хорошего не сулит. Жирный пот обильно выступил на его лице, но он готов был бежать еще долго. Однако этого ему делать не пришлось. Остап, догнав беглеца, схватил его за руку. Ипполит Матвеевич остановился, почувствовав