мне по нраву.
Не затем ли мы и скачем в город на холмах?
Дорнвейл:
– Да. Я встретил девушку прекрасную,
Недавно.
Сольдинг:
– Ну? Когда? И… где?
Дорнвейл:
– Да здесь, в полях.
Всадник тот скрывал под капюшоном тайну,
От которой до сих пор я сам не свой,
Девушка! Волшебница! Богиня!
Сердце воина пронзила,
Взглядом – я скажу вам – это сила!
Мощью! Статью царской! Красотой!
Сольдинг:
– Эй! Спокойно, Дорнвейл!
Закипишь сейчас!
Ну, остановись хотя бы на минуту,
Кто сказал, что это дочь царицы?
Как ты понял, что твоя это судьба?
Дорнвейл:
– Понял по глазам, отец!
Я счастлив! И решил жениться!
Нет других, нет равных ей – она одна!
Сольдинг:
– Повторяю свой вопрос и жду ответа,
Как ты понял, что царицы это дочь?
Может, это просто девушка,
И где-то есть жених…
Дорнвейл:
– Она умчалась прочь,
От моих объятий и любви так,
Как мчится лань, гонимая тигрицей,
Нет, отец, свободна девушка,
То, что она царица,
Понял я по королевскому гербу,
Что был вышит на попоне жеребца,
Ну, доволен? Я порадовал отца?
Сольдинг:
– Как сказать, сынок,
Будь осторожней, я прошу,
Так не хочется, чтоб напоследок, на мои седины,
Пал бесчестья и позора срам,
Не хочу, чтоб во дворце старинном,
Мне сказали: «Ты зачем явился к нам?
Твой сынок уже нашел жену невинную,
Там, среди полей, взглянул однажды,
И скорее под венец!»,
Неважно, – я скажу им, – что не знаем, кто она, откуда,
Просто мы влюбились в это чудо!
Мне ответят: «Так чего же, старый ты, вояка,
Здесь расселся. Прочь ступай, однако».
Дорнвейл:
– Не ворчи, отец, коню под ноги,
Ты, смотрю, совсем устал в дороге,
Вон уже белеет камень пригородных врат,
Мы почти приехали.
Сольдинг:
– Я рад.
Нетерпение
(во дворце правительницы Рарры)
Автор
У окна, царицы дочь, красавица Урслала,
Вдаль смотрела, и, не отрывая глаз,
Путника со свитой
до придворных врат с тревогой провожала,
Не до смеха было ей сейчас.
Сердце трепетало как бубенчик,
Заглушая перестук копыт по мостовой,
Вот он! Прибыл, – будущий жених, и встреча,
Неминуема теперь.
Стать спутницей, женой —
Это ли не верх желаний девы?
Но какой он? Суженый и первый.
Дорнвейл:
– Все, отец, приехали,
Скорей!
Нас уже, наверно, заждались.
Что ты мешкаешь?
Прошу, родной, живей!
Ты с коня слезаешь, словно проживаешь