плазменный залп врезался в стену и испарился, будто его никогда здесь не было.
Повисла немая пауза, во время которой рожа грабителя стремительно меняла цвет, как будто не знала, какой лучше подобрать к случаю. Что скрывать, я и сам был шокирован не меньше. Шли секунды, а я все ждал, как же он теперь поступит. Постепенно осознание произошедшего все-таки начало проникать в его затуманенный наркотиками рассудок и формировать там идею. Открыв рот, абориген произнес одними губами: «лейр». А затем повторил так, чтобы его можно было расслышать:
– Лейр. Лейр!..
Абориген уже вовсю пятился к выходу из рукава, где его невнятное бормотание, состоявшее все из того же повторяющегося слова, могли бы расслышать другие жители техносферы. Он не отрывал от меня взгляда и потому не заметил, как к нему подскочил Мекет. Брат ударил его по руке, заставив выронить бластер, а затем – сама невозмутимость – выхватил собственное оружие и дважды выстрелил тому в сердце.
Абориген, судя по выражению его лица, даже не сообразил, что случилось. Он недоуменно взглянул на свою грудь, из обожженной дыры в которой тихонько поднималась еле-заметная струйка дыма и несколько капелек крови, после чего закатил глаза и начал заваливаться назад. Аккуратно подхватив убитого под руки, Мекет оттащил его в тень к дальней стене и затолкал между двумя держателями под самым потолком.
– Это еще что за херня только что была? – набросился он на меня, едва все закончилось. Ноздри широко раздувались, глаза сверкали от ярости.
Резко отпрянув назад от столь неожиданного напора, я недоуменно вытаращился в ответ:
– А что мне следовало делать?
– Я ведь сказал, никаких фокусов! А если б здесь еще кто-нибудь оказался? Представляешь, что было бы, узнай коддас, что на борту завелась нечисть?
– Нечисть? – выдохнул я. – Ты это серьезно?!
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я! – отрезал брат.
Я поверить не мог в то, что слышу.
– То есть тебя только это волнует?! А как насчет тела? Ты только что застрелил человека! Как ты теперь за это оправдываться будешь?
Но для Мекета это было все равно что навозную муху прихлопнуть.
– Ты что смеешься? – фыркнул он. – Здесь всем на это плевать. Тут каждый день по несколько трупов находят и никому дела нет до того, кто их оставил. Зато, о чем я волнуюсь, намного важней всего этого. Я думал, ты это понял, когда мы покидали Дей-Прим.
Снова посмотрев в жесткое лицо Мекета, я попробовал взглянуть на ситуацию его глазами. Не получилось. Меня все еще беспокоила вероятность собственной смерти и то, как она меня миновала. Что ни говорите, а чуть не словить носом выстрел, предназначенный для того, чтобы разворотить тебе башку, – удовольствие весьма сомнительное.
В конечном итоге я сказал брату:
– Мне кажется, ты понятия не имеешь, как все обстоит на самом деле.
– Ты так считаешь?
– Именно. Но я тебя не виню. Ведь даже Тассия признала, что далеко не во всем разобралась.
От