только темноту.
Слабо дёрнулась, интуитивно пытаясь свести колени, но, как и всегда, не смогла.
Это был первый раз, когда Мастер заходил внутрь, пока эта штука была в ней.
Примерно через раз, просыпаясь, Кирстин чувствовала между ног зуд и лёгкое дребезжание вибратора в тишине.
Иногда зуд становился нестерпимым – не потому что было больно, потому что хотелось, чтобы игрушка проникла глубже, прошлась по тем местам, которых не касалась никогда – и тогда Кирстин пыталась вытолкнуть из себя инородный предмет, но это ещё ни разу ей не удалось.
Мастер – или тот, кто делал эту часть работы за него – очевидно, использовал целый набор, потому что ощущения не так уж часто повторялись целиком, каждый раз заставляя Кирстин скучать по тому, что она чувствовала в прошлый раз.
Однажды она поймала себя на том, что низ живота давно уже пылает огнём – но Кирстин, разумеется, ничем не могла себе помочь.
Одна только мысль, что подобное может её возбуждать, наполняла Кирстин отвращением к себе и тошнотой.
Она довольно быстро поняла, что освободиться из опутавших её руки и ноги лент просто вырываясь из них, не сможет никогда.
Кирстин испробовала другие методы воздействия, но общий смысл уже был ясен – ленты оказались эластичными и, позволяя ей слегка шевелить руками и ногами, всегда возвращали конечности назад с той же силой, с какой она рвалась из них.
Время от времени заходила женщина. С собой она привозила тележку, звеневшую по полу маленькими колёсиками. Подставляла Кирстин утку – Кирстин краснела и поначалу отказывалась слушаться её, но со временем поняла, что иного выбора у неё нет. Протирала её тело какой-то влажной салфеткой, с особой тщательностью касаясь самых интимных мест. Освобождая одну конечность за другой, она разминала её тело, слегка перевернув на бок, и даже могла спрашивать, не слишком ли затекло бедро или плечо. Затем совала ей в рот трубочку и следила, чтобы Кирстин выпила приготовленный для неё коктейль, похожий по вкусу на белковый – из тех, что продавали в аптеках для «поддержания витаминового баланса». Давала запить небольшой порцией воды. И снова оставляла её одну.
Нужно было действовать умней – и потому, когда в очередной раз Мастер вошёл к ней, чтобы задать этот вопрос, Кирстин ответила:
– Да.
– Хорошо, – легко согласился тот, – я рад, что ты не стремишься нарушить мне график работ. Потому что мы оба знаем – рано или поздно это бы произошло.
Кирстин стиснула зубы, слова Мастера только усилили давно накипавшую в ней злость.
Тот подошёл вплотную и стал освобождать Кирстин. Начал он с ног. Затем, отщёлкнув невидимые Кирстин застёжки, освободил и руки, а сам отступил на шаг назад.
Кирстин наконец получила возможность ощупать пространство кругом себя. Сначала ложе, похожее на койку в кабинете терапевта, с жёстким матрасом, достаточно толстым, чтобы тело не затекало, проведя на нём много часов. Потом потянулась к лицу, скользнула пальцами по скулам и растрепавшимся прядям