хотел и жил в свое удовольствие.
Без ума от Маргариты я не был, но именно с ней стал думать о Сергеевой меньше. Гораздо меньше. Реальный секс или платоническая любовь? Что было важнее для парня-подростка с бушующими гормонами? Ответ понятен.
В тот день, когда Дашка вернулась, я окончательно понял, что стал другим, а вот она не изменилась. Что мы – разные. И что наши дороги расходятся. Но ночью она мне снова приснилась – впервые за пару месяцев. Дашка сидела на кровати спиной ко мне. Разумеется, ее спина была обнажена, а волосы – перекинуты через плечо. Я сел рядом и поцеловал ее в шею, а она исчезла. Растворилась в моих руках, заставив меня закричать от страха и проснуться.
Чувства к этой девчонке возвращались. И это безумно бесило. Да какого черта я думаю о Сергеевой, если у меня есть классная подружка? Почему все мои фантазии связаны с ней, если в реальность эти фантазии воплощает другая? Какого черта, спрашивается, а?
Маргарита ревновала к Дашке. Почему – не знаю. Может быть, чувствовала что-то, может быть, я себя как-то выдавал. Поэтому каждый раз я говорил ей, что Сергеева мне как сестра. Не больше. Маргарита не верила и как-то вечером устроила мне сцену ревности при общих друзьях. Это меня взбесило, и я просто ее послал и ушел. Маргарита побежала следом, просила прощения, говорила, что очень любит меня и боится потерять. Почему-то мне тогда стало неловко.
Мы сидели на лавочке около моего дома и разговаривали.
– Ты никогда не говоришь, что любишь меня, Дан, – шептала Маргарита, уткнувшись мне в грудь, а я гладил ее по рыжим волосам. – Скажи, что любишь.
– Зачем? – только и спросил я.
– Скажи.
– И что изменят слова?
– Нет, Дан, скажи. Пожалуйста.
Я ее не любил. Я это точно знал. С ней было прикольно. Она реально была горячей. Но любви никакой не было. Тут краем глаза я увидел Сергееву, которая откуда-то возвращалась домой, на ходу жуя батончик и переписываясь с кем-то по телефону. Она была так занята общением, что не замечала нас, сидящих во дворе под фонарем. Почему-то я подумал, что люблю эту идиотку, которая все никак не вырастет, а не Маргариту, с которой мне бывает хорошо. И так разозлился, что выдал:
– Я тебя люблю. Довольна?
– Довольна, – замурлыкала Маргарита и обняла меня за шею.
Дашка скрылась в подъезде, на ходу улыбаясь. А на следующий день Сергеева прислала мне фотографии, на которых Маргарита целовалась с каким-то блондинистым типом в кафешке. Не знаю, что было хуже, – то, что Маргарита мне изменяла, или то, что об этом узнала Дашка. Я разозлился так, что глаза застила алая пелена, и помчался туда, хотя собирался пойти в тренажерку. Дашка смотрела на меня с таким сочувствием, что во мне что-то взорвалось. Мне не нужна была ее жалость. Я не хотел быть ничтожным в ее глазах. И ударил этого типа по морде.
Я бы ударил его и во второй раз, и в третий, но этому помешала Дашка. Встала между нами, не давая мне пройти к блондину, а потом и вовсе обняла меня. Крепко, так, как я