и смеялся, обнажая ровные мелкие зубы – в ней вместо обиды почему-то неудержимо разрасталась радость – точно большое дерево, которое изнутри так весело и сладко щекотало ветвями Кирочкин живот.
И Саш повторял это снова и снова. Его глаза-бабочки оказывались близко-близко – казалось, вот-вот вспорхнут да сядут ей на щёки – когда он, перегнувшись через парту, пытался сунуть какую-нибудь очередную пакость – жука, мокрую бумажку, обломанный карандаш – в карман её школьного рюкзака.
Как-то раз в столовой к завтраку подали макароны. Кирочка сидела за соседним столиком спиной к Астерсу.
Внезапно что-то липкое и холодное прыгнуло ей на шею.
Она удивилась – макаронина!
Кира обернулась. Саш Астерс хихикал, скаля зубы. Глаза у него блестели. Щёки цвели.
Кирочка не поскупилась на месть. Она зачерпнула целую ложку остывших макарон и, не раздумывая, запустила ими в Саша. Предвкушая ответный удар, она тотчас выскочила из-за стола и помчалась между столиками семимильными прыжками больших ног. Радость от безнаказанности, и ещё от чего-то, чему не было названия, вольно и горячо билась под рёбрами; Кирочка неслась по проходу – быстрая, лёгкая, радостная – как первый весенний ветер, звёздами сияли её огромные антрацитовые глаза. И пространство перед нею расступалось, давая дорогу этому стихийному потоку радости; останавливались и пропускали бегущую девчонку встречные, завороженные, ослеплённые сверканием её чувств…
Саш успел уклониться от запущенных в него макарон. Они угодили на манишку сидевшего с ним рядом Лоренца Дорна.
Тот медленно поднялся. Лицо его было пропастью гнева, в руках он держал свою тарелку.
Кирочки и след простыл, а отомстить за макаронную атаку хотелось. И Лоренц, угрожающе сдвинув брови, вышел из-за стола и направился прямиком к Нетте. Видимо, он решил, что это будет справедливо: коль скоро в него попали предназначенные Сашу макароны, то за Кирочку пусть ответит её подруга.
Дорн уже готов был опрокинуть на голову ничего не подозревающей Нетты свою тарелку, как в просторном зале столовой нежданно-негаданно появилась классная. Надежды на месть рухнули, Лоренцу пришлось вернуться на место; он обреченно сел и принялся механически жевать холодные слежавшиеся макароны. Потом со злостью отодвинул их, толкнув тарелку ладонью, и до самого звонка просидел просто так, сложив руки перед собою, с вытянувшимся скорбной чертой ртом и недовольным сумрачным взглядом.
3
Физику в средней школе вела довольно эксцентричная пожилая дама. Она была до того полная, что казалось, положить ей на грудь стопку книг – не упадёт. Своим громким суровым голосом она внушала почти суеверный страх нарушителям дисциплины, и шкодливая малышня в коридорах, завидев её, кидалась врассыпную, и вплывала она в класс неторопливо величественно, словно атомный ледокол.
Физичка очень любила подтрунивать