для того, чтобы ее вождь всегда находился в рабочем состоянии, то есть решать все бытовые вопросы, в том числе и проблемы его половой жизни, чтобы Мао Цзэдун удовлетворял свои потребности и мог всегда быть предельно сосредоточен на решении партийных дел.
Да и сам Мао Цзэдун с некоторых пор стал считать себя великим человеком. Он и в самом деле обдумывал и решал очень важные вопросы, касавшиеся судьбы народа и страны, откладывая в долгий ящик обязанности мужа и отца, главы семьи. Они просто перестали существовать для него. Отношения с женой, вообще с женщинами существовали для него только как краткие паузы между его главными делами. Эти мгновения были необходимы и приятны, но они мелькали и уходили. Его жены, дети, отходили все чаще на второй план. Мао Цзэдун все больше и больше превращался в человека, не способного терпеть мелочи жизни, всего того, что отвлекало его от главного занятия, всего, что мешало выполнению им его великой миссии.
Однажды один из руководителей партии Бо Гу, будучи раненым, лежал и отдыхал в пещере Мао Цзэдуна. Мао Цзэдун позвал Хэ Цзычжэнь, велев ей приготовить лекарственный отвар для Бо Гу. В этот момент Хэ Цзычжэнь была поглощена чтением книги. Кроме того, в их доме находилась жена Бо Гу. Хэ Цзычжэнь пропустила мимо ушей слова мужа. Мао Цзэдун взорвался и заорал: «Да я тебя из партии выгоню!» Тогда Хэ Цзычжэнь, не проронив ни слова, молча выполнила его приказ, а затем замкнулась и надолго замолчала, перестав разговаривать с мужем. Мао Цзэдун был вынужден искать примирения. То, в каких выражениях он это сделал, тоже свидетельствовало о его характере: «Все дуешься? Да не стоит. Ты у нас как железо, а я – как сталь. Сошлись, вот и искры посыпались». Настроение у супругов улучшилось, но рубец остался. И такие рубцы накладывались и накладывались один на другой.
Наконец Хэ Цзычжэнь приняла решение. Она пришла в кооператив при учреждениях ЦК КПК навестить дочь. Хэ Цзычжэнь была в военной форме, в фуражке. Она явно куда-то собралась. Передав Чжан Сюин выстиранные вещи Цзяоцзяо и держа дочь за ручку, она сказала: «Сюин, поручаю тебе свое дитя. Позаботься о нем. Если с ребенком что-нибудь случится, обращайся к председателю Мао».
Затем Хэ Цзычжэнь заговорила с девочкой: «Золотко мое, маме приходится уезжать. Надо мне ехать далеко-далеко. Я могу вернуться только очень нескоро. Будь хорошей, слушайся маму Чжан…» С этими словами Хэ Цзычжэнь поцеловала дочь и медленно ушла.
Она сама оставила Мао Цзэдуна. Этого никто не ожидал.
Формально, с точки зрения партийной организации, считалось, что Хэ Цзычжэнь должна поехать лечиться. Мао Цзэдун решил отправить ее в Шанхай. С такими намерениями Хэ Цзычжэнь в конце 1937 г. уехала из Яньани и прибыла в Сиань, в представительство восьмой полевой армии, к руководителю КПК в этом городе Линь Боцюю.
В Сиани Хэ Цзычжэнь узнала, что Шанхай оккупировали японцы. Ехать туда было невозможно, но и возвращаться в Яньань она ни в коем случае не хотела. Хэ Цзычжэнь прекрасно сознавала, что в Шанхае она могла легко