заклинания.
Моисей уже знал, что мунгалы поклоняются огню и всех чужеземных послов обязательно обкуривают священным дымом.
Увидев всю татарскую знать, самого Бату-хана, его братьев и жен, Моисей совсем растерялся. Однако ему пришлось быстро собраться с мыслями, поскольку хан Кюлькан то и дело расспрашивал его вполголоса про Федора Юрьевича и про людей из его свиты. С небольшого возвышения, где сидели царевичи-чингизиды, рязанские послы были видны очень хорошо.
Послов было восемь человек. Моисею были знакомы в лицо только Федор Юрьевич и два седоусых боярина, которые часто бывали в тереме у рязанского князя. Остальные послы были ему незнакомы, хотя их внешний вид говорил о том, что это люди имовитые.
Перед тем как начать разговор с Бату-ханом, рязанские послы сняли шапки и отвесили низкий поклон. При этом Федор Юрьевич лишь слегка поклонился. Он был статен и могуч, возвышаясь среди прочих послов, подобно кряжистому дубу в окружении чахлого березняка. Старший сын рязанского князя пришел на встречу с Бату-ханом в роскошном кафтане из желтой золоченой парчи, на ногах у него были красные сафьяновые сапоги, узорный пояс был украшен золотыми накладными пластинками.
Моисей видел, как жены Бату-хана заерзали на подушках и начали перешептываться между собой, разглядывая синеглазого и золотоволосого Федора Юрьевича. Бату-хан был одногодком с Федором Юрьевичем, им обоим было по двадцать девять лет. Однако низкорослый и щуплый Бату-хан совершенно терялся в глазах женщин на фоне высокого красавца Федора Юрьевича.
Разговор между Бату-ханом и Федором Юрьевичем получился короткий. Повелитель татарской орды похвалил намерение рязанских князей покориться ему без сопротивления, пожелав при этом увидеть у своих ног отца Федора Юрьевича. Узнав, что Юрий Игоревич собирает дань, которую он намерен лично доставить в татарский стан, Бату-хан заулыбался и пригласил послов отведать его угощение.
Русичи уселись на ковре там же, где стояли. Было видно, как им непривычно сидеть, поджав ноги по-восточному.
Татарские слуги поставили перед рязанцами большие блюда с жареной бараниной, подносы с лепешками, сыром, изюмом и курагой. Послам раздали золотые чаши, наполненные кумысом.
Одновременно кушанья и напитки были принесены слугами и для татарской знати. Всей этой церемонией распоряжался баурчи, ханский стольничий. Баурчи стоял в сторонке, сложив руки на груди, и зорко следил, чтобы яства подавались в соответствии с рангом пирующих: лучшие куски мяса доставались Бату-хану, его женам и царевичам-чингизидам.
Жареное мясо знатные татары брали руками, вытирая жирные пальцы о мягкие белые полотенца или о голенища сапог. Лишь Бату-хану одна из его жен то и дело протягивала небольшую круглую чашку с водой, в которой он споласкивал пальцы.
Русичи, не привыкшие обходиться за трапезой без ножей и вилок, ели медленно, стараясь не заляпать жиром свои нарядные одежды.
Отвечая на вопросы любопытного хана Кюлькана, Моисей поведал ему все,