результате того, что я, как и многие из моих товарищей, долгие дни питался преимущественно солеными огурцами, которые мы находили в оставленных деревенских домах.
Дивизия использовала временную передышку в боях, чтобы укрепить новую линию обороны, Вотанстеллунг. На новом месте солдат Вермахта охватило особое чувство, словно они оказались дома, поскольку этот район совсем недавно населяли волжские немцы, высланные сюда русскими много лет назад. И здесь – среди аккуратных маленьких деревень и небольших городов с такими именами, как Гейдельберг, Тифенбрюн и Розенберг, где все дома опрятны и убраны, а в шкафах стоит глиняная посуда, и все смотрится так, словно хозяева вернутся в любой момент – им нужно было сооружать полевые укрепления, зная, что через несколько дней или, возможно, недель на них обрушится ураган войны. Происходящее начало казаться многим дурным предзнаменованием. В душах солдат поселилось странное предчувствие того, что подобная угроза нависнет и над их собственными домами.
Пока Красная Армия готовилась к новому наступлению, 144-й горнострелковый полк получил совершенно не соответствующее обстановке скромное пополнение из бойцов, вернувшихся из отпуска или из госпиталя. Количество оружия и боеприпасов, которое они получили, также не соответствовало ожиданиям. Самыми главными задачами было убедиться, что весь сектор, занимаемый полком, очищен от противника, точно спрогнозировать, откуда начнется новая атака врага, и грамотно распределить свои собственные очень ограниченные силы. Также было важно ввести противника в заблуждение относительно силы немецких войск, высылая значительные по численности патрули.
В ранние часы утра и по вечерам я прокрадывался за пределы немецких позиций, чтобы обескураживать и приводить в смятение беззаботных солдат из русских патрулей, сокращая их численность неожиданными меткими выстрелами и обращая в бегство к их собственным позициям лишившихся присутствия духа уцелевших советских бойцов. Патрули не предполагали столкнуться со снайпером-одиночкой на таком отдалении от линий обороны, и при подобных столкновениях выстрелы снайперов на патрули обеих сторон обрушивались как гром среди ясного неба. Именно поэтому мне часто удавалось убить несколько солдат патруля, прежде чем они успевали найти укрытие или отступить на безопасное расстояние.
С первыми лучами солнца в чудесное утро конца сентября я, хорошо замаскировавшись, лежал на вершине небольшого холма, заросшего деревьями. Я просматривал артиллерийские позиции русских, до которых было около километра, когда прямо передо мной на расстоянии около ста пятидесяти метров появился русский патруль. Возглавляемая очень молодым лейтенантом группа шла в едином строю. Солдаты шагали слишком близко друг к другу, на их лицах была написана беспечность. Сохраняя самообладание, я очень осторожно, чтобы не выдать своего местоположения, переместил свою винтовку на огневую позицию. Я был удивлен, видя столь неопытные