заключенных в нём частей. Утаивание, на которое могли решиться разве что только родственники, стало не просто роскошью, а уголовно караемым преступлением – запрещалось всё, что вело к утяжелению башни – любой пустяк, зубочистка, все глубже загонял гвоздь башни в землю. В условиях непрекращающейся грандиозной стройки материалов на повседневные нужды не хватало, вместе с тем процветало кустарное производство, а вместе с ним и черный рынок, черепа шли на утварь, в особой цене были кубки – подлинные произведения искусства, за которые люди побогаче платили баснословные деньги… Особым шиком считалось пригубить вина из такого вот кубка во время одной не для всех вечеринок… Единственный живший на башне музыкант (выхлопотанный когда-то боссами у Правительства, за деньги на башне можно было купить все, только не билет на верхний уровень) мечтая об оркестре, завещал сделать из себя флейту – не жадное на советы сарафанное радио, в отличие от вечно барахлящего обычного, в условиях повышенной скученности работало отлично, из уст в уста передавались нетривиальные рецепты касательно того, как из берцовой кости сделать музыкальные инструменты, дудки, флейты и другие полезные в быту инструменты – гребни, ножи, вилки… Рецепты были такими обильными, что порой небезопасно было возвращаться в свой отсек темным лестничными пролётами.
Тонкое субтильное существо убрало прядь со лба, смахнув мягким ворсом остатки почвы с найденного. Девушка была специалистом по древности. Гладкие, одинаковые, в форме прямоугольника карточки, только и отличающиеся друг от друга выдавленным на каждой кавитетом, попадались все чаще. Скученность находок указывала на то, что они могли принадлежать к одной и той же эпохе, равномерное распределение внутри одного слоя давало возможность предположить, что это был какой-то культовый предмет – пронизывая все слои, он не был достоянием какой-то определенной касты. Старики говорили, что этот культ владел всеми умами… и над ними смеялись…
Земля, задыхаясь, всё еще дышала, девушка и человек торопливо складывали инструменты, быстрым шагом пара направилась в сторону башни. Земля закашлялась, содрогаясь, захрипела, башню слегка пошатывало и всё же во время землетрясений безопасней было находиться в башне, а не за её пределами.
– И эта рухнет… – глядя на подрагивающую конструкцию проговорила девушка.
– Никуда не денется, – подтвердил мужчина.
Не пройдя и сотни метров мужчина резко схватил девушку за рукав, пласт почвы надломился, оба застыли на краю разверзшейся перед ними пропасти – черной дырой зияли выскобленные до кишок пустоты, в которых раньше хранились земные внутренности. На то, чтобы обойти бездну, ушло вдвое больше времени, пара, продолжила путь – опасность не то, к чему нельзя привыкнуть.
– И почему они всегда носили с собой этот предмет? – тряхнув рюкзаком девушка поправила