искривились красным конфетным бантом в серой пелене дождя и вновь раскрылись. – Я не хочу так же врать. Но делаю это каждый день. Зачем? Бэй говорит, что жизни без вранья нет. Что мы обманываем на каждом втором вдохе. Если не можешь врать, то жизнь не для тебя.
– Бэй? – холодный ветер задул под плотное сукно сутаны, застигнув Гао врасплох. Отродясь в Шанхае не было таких суровых осеней.
– Подружка. Или друг. Если честно, я ни разу не спрашивала. Мы общаемся только в Интернете.
Падре остановился. Фэйфэй поскользнулась и ухватилась за его руку, чтобы не упасть. Капли дождя попали на удивленное лицо.
– И давно общаетесь? На каком сайте?
Девушка растерянно молчала в ответ на резкость падре. Гао хотел было повторить вопрос, но Фэй подняла ладонь.
– Прости, падре. Я отвечу. Глупо, что сама завела об этом речь. Мы не на исповеди, и я не обязана… Но какой лицемеркой надо быть, чтобы столько рассуждать о недопустимости вранья и тут же соврать. Я была на сайте самоубийц, падре. Не говори ничего, пожалуйста. Я знаю, что даже мысли об этом – грех. Но я думаю, падре. И мне нужен кто-то, кто сможет провести меня через Дантовы круги. Это не ты, Гао. Ты не сможешь опуститься на такое дно.
Губы Фэйфэй горели в сумерках.
2
Ученики, сидевшие друг на друге за крошечным столиком с маркировкой «Горы Будды», то и дело выворачивали шеи, чтобы взглянуть на одинокую Дуняшу, мрачно листавшую «Карамазовых» возле окна.
«Я вас запомнила, – думала Дуняша, в очередной раз перечитывая про старца Зосиму, – у каждого проверю домашку в понедельник. Как тусить, так мы первые, а как глаголы учить – так это извините, времени не было, скрипка-баскетбол-бабушке помогали».
Старшеклассники зашли в «Челябинск» случайно, никто и предположить не мог, что вечер готовит им настолько пикантное развлечение – наблюдать молоденькую учительницу в вертепе разврата. Дуняша сомневалась, следует ли ей продолжать подавать хороший пример, уткнувшись в книгу и деликатно отказываясь от беседы с подвыпившими китайцами. Или возможно, проводя вечер в баре в одиночестве, она выглядит в их глазах настолько жалко, что, растеряв остатки уважения, они и вовсе перестанут делать домашние задания? Как будто того, как она изображает канадку перед их родителями, чтобы преподавать английский за несколько сотен баксов в месяц, недостаточно?
Дуняша достала из сумочки железную фляжку и сделала глоток. Закусила мятным пряником, чтобы сбить легкий запах агавы.
Вчера ей исполнилось двадцать семь лет.
– Пойдем покурим, красотка, – развязный пекинский акцент резанул ухо. Дуняша оторвалась от книжки, чтобы сладко нахамить в ответ господину Ухажеру, но увидела перед собой знакомое славянское лицо.
Миша работал пиарщиком мексиканского бара в соседнем квартале – его задача заключалась в том, чтобы приводить как можно больше иностранцев и поить их бесплатным алкоголем. У Миши за плечами была кандидатская