силой. Она боялась, что старый дом развалится, как хижина Ниф-Нифа, или ураган унесет его в страну Гудвина. Но она сильно переросла девочку Элли и поэтому вместо дороги из желтого кирпича стала протаптывать дорогу в местное отделение милиции. Там ей сказали, что это не милиция, а полиция. Больше ничего полезного не сообщили. Велели звонить и вызывать наряд, если повторится.
Повторение не заставило себя ждать. А наряд заставил. Он приехал только в пять утра, когда соседские гости отбились, обессиленные после ночной вакханалии. Наталья Иосифовна не спала всю ночь, каждые полчаса звонила в полицию, боясь от волнения назвать их милицией. К утру задремала. Приехавший наряд разбудил ее и строго отчитал по поводу ложного вызова. Дескать, кругом убийцы и насильники, а она со своим старческим маразмом на тишайшего соседа поклеп возводит.
За фермерской сметаной она вышла с красными от недосыпа и слез глазами. Фермер промолчал, обошелся без расспросов и комментариев. Только незаметно подкинул ей в сумку конфет с фривольным названием «Укус женщины». В них была какая-то дрянь, которая при рассасывании щипала язык. А когда Наталья Иосифовна ушла, задержал отпуск товара, обратившись к кучке покупателей с единственным вопросом, лаконичным, но всем понятным: «Какая хрень тут у вас происходит?»
Потом фермер зашел к соседу. Тот подтянул трусы от неожиданности. Фермер говорил исключительно по делу и без предисловий:
– Я налогов не плачу. Поэтому, сам понимаешь, на милицию рассчитывать не могу. Тем более на полицию. Прав не имею. И если ты, тварь, еще раз огорчишь свою соседку, то я огорчу тебя. Без помощи милиции. Обойдусь подручными средствами. Дедовыми методами. Ты не то что музыку по ночам включать забудешь, ты чихать днем в себя будешь. Ты меня понял?
И пока сосед собирал разбежавшиеся слова в подобие ответа, фермер уже заводил машину. Одновременно зарычал мотор и заурчало в животе соседа.
Наталья Иосифовна расцвела. Долгого летнего дня не хватало, чтобы переделать все дела. Она шефствовала над излечением язвы у сторожа клуба. Следила, чтобы соседка с тромбофлебитом не ходила без компрессионных чулок. Обладатели вегето-сосудистой дистонии боялись показаться на улице без головного убора. Само понятие «головной убор» вошло в обиход и вытеснило прежнее «чего-нибудь на голову». Ближе к сентябрю выяснилось, что школьники за лето забыли английский язык напрочь, что было нетрудно, учитывая мизерность познаний. Наталья Иосифовна создала при клубе хор английской песни. Сама королева Англии обрыдалась бы, услышав, как разновозрастные деревенские дети хором поют песни из репертуара Фрэнка Синатры.
По ходу дела начал созревать урожай. Наталья Иосифовна шла на рекорд. Опытным путем было доказано, что Болтино может быть опорным пунктом ВДНХ. Но главная революция, учиненная Натальей Иосифовной, состояла в том, что было скомпрометировано варенье, начались гонения на сахар. Наталья Иосифовна увлекла женщин деревни Болтино в битву за сохранность