сострадание, не сделав ничего, чтобы мир стал лучше, в то время как для этого от нас требовалось лишь одно – быть людьми.
Бургомистр объявил траур и куда-то исчез. Поговаривали даже, что он покинул Город, что, конечно же, было сущей нелепицей. В новом году он вновь предстал перед публикой, и газеты с радостью и восторгом писали, что Бургомистр, слава богу, жив и здоров, выглядит посвежевшим, а лицо приобрело здоровый смугловатый оттенок.
Да, мир вокруг нас был ужасен, но почему-то для того что бы мы это заметили, обязательно должен был или прогреметь взрыв, или сгореть дом престарелых вместе со всеми его обитателями. Впрочем, последнее не имело такого общественного резонанса, потому что подавляющее большинство людей не видели в этом прямой угрозы для себя лично. Живя бессмысленно и убого, день за днём мы собственными руками творили обыденное и привычное зло, имевшее гораздо более масштабные и разрушительные последствия, чем любой террористический акт.
Мир вокруг нас был таким, каким мы его сделали…
__________
Беды продолжали сыпаться на Город – разорвало трубопровод, подающий тепло в близлежащие дома от одной из энергостанций, в результате чего кто-то из жильцов, вроде бы даже что-то себе отморозил. Власти сразу нашли виновных, ими оказались двое рабочих, проявивших преступную халатность, забив деревянный кол в прохудившуюся трубу, как они это всегда и делали, и которые теперь должны будут предстать перед судом, который, по всей вероятности, обяжет их выплатить пострадавшим положенные в таких случаях компенсации.
Чтобы ни происходило вокруг, крайними всегда оказывались простые люди, жившие по инерции, проедавшие и пропивавшие то, что им оставалось от их убогой и бессмысленной жизни, присвоенной кем-то. Руководство Городского Энергоснабжения негодовало, по поводу проявленного подрядчиком разгильдяйства, впрочем, и сам подрядчик негодовал ничуть не меньше. Совершенно непонятно, почему эти двое несчастных не доложили обо всём своему начальству, ведь на складе, как оказалось впоследствии, в избытке имелись все необходимые инструменты и материалы.
Разумеется, во всём этом не было ничего нового. Во-первых, в Городе ещё не придумали лучшего предпринимательства, чем вытягивать деньги из его же казны, в которой то и дело показывалось дно, когда в неё заглядывал какой-нибудь чиновник, должный отчитаться за расходование бюджетных средств. А во-вторых, главной целью любого коммерческого предприятия было извлечение прибыли, и здесь было не обойтись, как у нас любили говорить, без «оптимизации расходов», которая заключалась в том, чтобы в очередной раз, сократив зарплаты и рабочие места, продемонстрировать на всевозможных графиках эффективность работы аппарата управления и, разумеется, того, кто его возглавлял, дабы в конце года выплатить самим себе бесстыдно высокие премии за счёт «сэкономленных» таким образом средств.
Никакое руководство, включая Бургомистра, и даже Бургомистра в особенности, не несло никакой ответственности ни за что. Да и какую ответственность