корчились нетрезвые зелёные бесы.
– Хорошо, что дом на окраине, снегу намело и погода хреновая, – зачем-то сообщил я прокопчённому псу. – Если пожар не разнесёт по всему селу, то мы вроде как бы и ни при чём.
– Гав, – с трудом прокашлялся Гесс, сплёвывая сажу. – Нет тебе лизь, нет тебе лапки, нельзя так с собаченьками.
– Можно подумать, я виноват.
– А кто? Кого кусь?!
Мы оба покосились на лежащего рядом механика Соболева. Меж тем из дома уже выбежала его жена, за ней неспешно вышел на крыльцо и отец Пафнутий.
– Знатную баталию от ты учинил, паря. Ну да это дело-то божеское, протрезвеет, так от, поди, и «спасибо» скажет. Ну или в суд подаст. От то ужо завтра видно будет. Прощевай от, Татьяна! Более муж-то на тебя руку не подымет.
– Чё?! – вдруг резко взвился только что лежавший пластом хозяин дома. – Ктой-то мне тут… указывать… от бл… смеет?!
Мы с доберманом молча отошли в сторону, бедная женщина тоже, а могучий батюшка ещё минуты три мутузил обнаглевшего пьяницу, вколачивая в него смирение и любовь к ближнему.
Домой вернулись уже глубоко затемно, убедившись, что огонь стих, благо дорога через всё село шла одна и сбиться с пути даже в такую непогоду очень сложно. Утомительно, конечно, когда снег бьёт в лицо, но дошли. Пока я распаковывал усталого пса, отец Пафнутий мельком рассматривал мои раны.
– Святой водой от ополоснись, должно помочь.
Честно говоря, помогло не очень, но хоть зуд прошёл. Когда я утром глянул на себя в зеркало, то был искренне удивлён, что оно не пошло трещинами, отразив мою физиономию.
– Как у Федьки на носу бесы драли колбасу, – поддразнил мой наставник, собственноручно накрывая на стол. – Не дуйся, паря. От маслом лампадным намажься, а я за тебя-то и помолюсь. Геська, помашешь от за приятеля кадилом?
Это он так шутит. Естественно, в храм собак не пускают, давняя и внятно ничем не объяснённая традиция. Вроде как боевые римские боевые собаки громко лаяли на Христа, когда он нёс крест, и поэтому пёс нечистое животное.
Однако, к примеру, пауки считаются хорошими существами, они заткали паутиной вход в пещеру, где лежало тело того же Христа, чтобы римляне его не нашли. Но тем не менее паутину в церкви тоже никто особо не одобряет, смахивая оную тряпкой вместе с пауками!
Кстати, забегая чуть вперёд, скажу, что лампадное масло действительно оказалось полезной штукой, буквально к вечеру лицо и руки уже не болели. Так, легкий озноб, словно некий мандраж, предшествующий выздоровлению. Ну и пенталгин я тоже выпил на всякий случай.
А наутро меня уже по полной загрузили домашними делами. Я выгулял безмятежно счастливого Гесса, прибрал в доме, вычистил половики на снегу, приготовил обед и ужин, даже успел истопить баню, дожидаясь старца Пафнутия с обедни.
Вот в это время как раз и произошли совершенно непредсказуемые события. Кто-то постучал в дверь. Доберман неуверенно поднял правое ухо, но со своей лежанки не встал.
Открывать, естественно, пришлось мне. На пороге стоял эффектный