на съемной квартире. Устроила сцену. Алекс в ногах валялся. Просил не рушить все. Тебя в пример приводил.
– А я что?
– Вот, мол, твоя подруга пошла до конца, и что получилось.
– А что получилось?
У Леры гудело в голове от громкой музыки оркестра. От потока грязной информации. От противных Сашкиных откровений.
– Получилось то, что ты кругом проиграла, Лерка. – Саша обняла ее, погладила по голове. – Учит тебя жизнь, учит.
– Погоди. Погоди, Шурочка. Ты его простила? Алекса?
– Еще чего! – фыркнула со злостью Саша. – Разве такое прощают? Нет, конечно. Я просто приспособилась. Я приняла его условия. И мы зажили каждый своей жизнью. Одной семьей, но каждый своей жизнью.
– Но это же… – Лера потерла щеки, зажмурилась. Произнесла шепотом: – Но это же фальшь, Саша! Фальшь и притворство.
– Это просто жизнь, Лера. Такая, какая она есть. И не фиг тут мне лекции читать, моралистка! У нас с Алексом двое детей. Предлагаешь мне им каждые пару лет папу менять?
– Почему? Почему так часто? – задала она идиотский вопрос.
И Сашка даже рассмеялась.
– Потому что больше не выдержу. Чужого человека при моих детях не выдержу дольше двух лет. И одна быть не хочу. Поняла? Поняла прозу жизни, Лера?
И ушла, оставив ее в одиночестве. Ушла с любовником, отношения с которым благословил ее супруг.
Тьфу! Гадость какая!
На Сашку она потом дулась пару месяцев. На звонки, конечно, отвечала, но от встреч и совместного отдыха на их семейной даче отказывалась. Жить стало совсем скучно, и временами делалось так горько, что она тихонько плакала, утыкаясь носом в подушку на своей кровати под потолком.
И вдруг однажды, под самый конец осени, к ней в гости пожаловал Игорек. Без звонка, без договоренностей. Просто позвонил в дверь. И вошел в просторную прихожую.
– Привет, – поздоровался он, заходя. – Как дела?
– Ты явился, чтобы спросить?
Смотреть на него ей было очень неприятно. Игорек, в отличие от нее, выглядел превосходно, дорого, молодо. Она, в своем домашнем трикотажном костюме, который следовало выбросить еще год назад, рядом с ним казалась самой себе просто пастушкой. К тому же волосы не стала мыть, потому что не собиралась никуда выходить. Сцепила их заколкой на макушке. Глаза не накрашены. А ресницы у нее, хоть и длинные и пушистые, были русыми. Под трикотажной кофтой не было лифчика, и грудь едва угадывалась.
Странные мысли, да? Зачем они ее посетили? Она с Игорем в разводе почти год. Живут отдельно более полугода. Почти столько же не виделись. А она о ненакрашенных ресницах парится. Дура и есть!
– Неважно выглядишь, – произнес он со скверной ухмылкой.
Игорек снял с себя модную спортивную куртку. Стащил с ног туфли, заметив ее красноречивый взгляд. Она час назад только пол вымыла. И пошел гулять по квартире.
– А ты неплохо устроилась, дорогая Лера, – констатировал он, осмотрев все, кроме запертой комнаты. – Когда я устраивал этот обмен, я даже представить себе не мог, что квартира так хороша. Даже много лучше той, которую ты покинула. Может, махнемся,