с глушителем. И звук падающих на бетон гильз он ни с чем другим не спутает. Он три года проработал в милицейском тире. Ушел, потому что платить стали меньше. Да и реформы начались, а у него возраст неподходящий.
Он не мог спутать. Нет!
Надо подождать, решил Геннадий Степанович, отправляясь на послеобеденную прогулку. Надо подождать, что будет дальше.
А дальше ничего, странно, не происходило. Прошла неделя, другая. Никаких трупов. Никакой возни. Игорь, правда, не появлялся во дворе. Ни один, ни с подругой своей. А во всем остальном все как и раньше.
И вдруг в конце октября ему в подъезде встретились новые люди. Молодая пара. Мужчина и женщина, лет по тридцать с небольшим. С большими сумками. Они остановились вместе с ним возле лифта. Сдержанно поздоровались. Подошел лифт. Они вошли все вместе. Вежливо поинтересовались, на какой ему этаж. Он сказал, что на третий. Они нажали четвертый.
– А вы в гости в кому-то? – не выдержал Геннадий Степанович. – На четвертом я всех знаю. Все на работе сейчас.
– Мы не в гости. Мы к себе, – отозвалась женщина, не улыбнувшись.
– К себе? – удивленно вскинул он брови. – А как… Я вас…
– Понимаем. Вы нас не знаете, – кивнул мужчина. – Мы квартиру купили неделю назад. Вот готовимся к ремонту.
И он назвал номер квартиры, в которой проживал Игорь. Сначала со своей женой Лерой. А когда развелся с ней, то проживал один. Время от времени он таскал к себе в гости девицу странного поведения, которую начинал лапать еще на улице перед подъездом.
Он проживал в той квартире. Он! При чем тут эти люди вообще?!
– Мы не знаем, где теперь хозяин. Мы купили квартиру в риелторской конторе, – неохотно отозвался мужчина и кивнул на раскрывшиеся двери лифта. – Ваш этаж. Третий.
Геннадий Степанович вышел. Подержал в руках ключи. Постоял возле своей двери. И решительно вдавил кнопку звонка Любиной квартиры. Да, да, он знал, что она сейчас отдыхает. С трех до пяти ежедневно она спала. И тревожить себя в это время не разрешала. Уверяла, что потом будет весь день разбитая. И ей уж будет не до чаепития и не до сериалов вечером.
Но он не мог больше молчать! Он должен был с кем-то срочно поделиться. Своими сведениями. Своими подозрениями. Люба, конечно, тем еще была советчиком. Наивна была и доверчива. Но не глупа же! Что-то же да посоветует.
– Ох, Гена! Вот любишь ты на ровном месте найти проблему.
Люба в сотый раз недовольно поджала губы. И демонстративно тронула повязку на голове. Она повязалась сразу, как он ввалился к ней в неурочное время.
– Какой выстрел? Какая девушка? Что ты выдумываешь?
– Я не выжил из ума, Люба. Я все это слышал своими, эти вот ушами, – и он трогал свои уши.
Геннадий Степанович был сильно бледен и встревожен. Одно дело было рассуждать наедине с собой. Другое – озвучить все это. Ведь стоило ему открыть рот и поделиться подозрениями с соседкой, как все стало много хуже. Все стало выглядеть еще зловещее, чем казалось ему ранее.
– Игорь пропал? Пропал. Ты