самое, что быть родителями, только без сопутствующих минусов – не нужно жертвовать сном и чувствовать колоссальную ответственность.
Что ж, они явно недоговаривают. Когда 12 февраля 2013 года я стала бабушкой, когда Леннокс появился на свет и через несколько минут уже оказался у меня на руках, это перевернуло мою жизнь, взбудоражило сердце, взволновало меня до мозга костей. Небеса разверзлись надо мной. Земля ушла из-под ног. Стоило мне впервые взять на руки этот комочек, как меня мгновенно охватила сокрушительная волна любви… обрушилась на меня, словно груда кирпичей, едва не сбив с ног. Я была сражена наповал. И ура-ура! Я знала, как правильно его держать.
Если отмотать время на 29 лет назад, то картина была совершенно иной. К детям, как говорится, не прилагается инструкция (к тому же тогда я еще не написала ни одной из них сама, так что мне нечем было руководствоваться). Беспомощная и растерянная? Мягко сказано. Я была безнадежно бестолковой. Я не знала, как держать на руках Эмму. Не знала, как правильно ее кормить. Как менять подгузник. Как качать, как помогать ей срыгивать, как успокаивать, да даже как с ней разговаривать. Я знала, что люблю ее, однако подозревала, что этот орущий красный комок, дышащий мне в грудь, не разделяет моих чувств. Разве можно было ее в этом винить? Я вынашивала и кормила ее до рождения без особых проблем, да и сами роды были проще пареной репы (если не учитывать того, что три с половиной часа я непрерывно тужилась). Но что теперь? Я неловкими движениями поддерживала ее голову, продевала ее болтающиеся ручки в рукава футболки, подносила свой сосок к ее неприветливому рту. Я надеялась, что вот теперь-то материнский инстинкт меня не подведет (а он подводил, и не раз).
Уверенность не вернулась ко мне и тогда, когда мы оказались дома. Вы, возможно, знакомы с такой картиной: двое новоиспеченных родителей заходят к себе домой с плачущим младенцем на руках… И тут до них доходит, что это не просто их малыш – это создание, за которое они теперь двадцать четыре часа в сутки несут ответственность. Теперь вы понимаете, почему я заплакала. К счастью, родительский инстинкт Эрика дал знать о себе раньше, чем мой. В конце концов его хладнокровная рассудительность вкупе с удивительными врожденными способностями, а также яростно листаемая мной замызганная книга доктора Спока, одолженная у мамы, помогли нам понять, что к чему, после нескольких разорванных подгузников, неумелых купаний ребенка, бессонных ночей и безумных вечеров.
Что же было потом? Я сделала то, что сделала бы любая молодая, беспомощная и наивная мама, которой приходится постоянно что-то изобретать, – я решила написать книгу. Книгу, которая помогла бы другим родителям более уверенно, более умело преодолеть этот незабываемый первый год, которая сделала бы его более радостным и менее напряженным: «Чего ожидать, когда малыш родился? Первый год» (Хотя перед этим, разумеется, я написала книгу о беременности, которая должна была стать помощником будущим родителям). Я не стала описывать свой собственный опыт – тут, если честно, нечем было похвастаться, –