и шлепнул его по щеке, чтобы тот открыл лицо.
– Из-за тебя, маленького заикающегося уродца, у меня меняется вечернее расписание, – начал он. – Вместо секса с очень привлекательной девочкой я должен буду стоять в па-па-патруле, – Игорь обхватил шею Миши и сдавил пальцы на лимфоузлах. – Как я должен себя чувствовать, говнюк?
– У меня сегодня тренировка по рукопашке! – Олег заглянул под кровать. Кулак был наготове. – А вместо этого я должен стоять в патруле!
– А у меня сегодня сладкая ночь с длинноногой блондинкой. Я клеил её целую неделю! И у кого, черт побери, более важное мероприятие?!
– Тогда влепи ему тоже! – Олег толкнул кровать и вдруг в кубрик постучали.
Все обернулись. Мордак отошел от окна. С его губ беззвучно сорвалось грубое ругательство, но адресовалось оно исключительно воздуху. По другую сторону двери стоял командир роты.
Обычно ни в один кубрик он не стучал. Казарма была его домом. Здесь он ел, спал, смотрел телевизор, и иногда ему было плевать, что происходит за гранью канцелярии и его комнатой отдыха. Сегодня что-то переменилось в его поведении.
Мордак неохотно потянулся к замку. Когда мой дед, кубрик словно оцепенел. Я слышал, как Мордак забился в угол и случайно толкнул свой пакет. Раздался звон, из пакета выкатилась бутылка, но Мордак так и не решился сунуть ее обратно. Игорь встал с кровати, заслонил собой Мишу и встретил командира роты, изображая верность и покаяние. Если бы у Игоря был хвост, он бы завилял им, как преданный пес. Краем глаза я видел разбрызганную по простыне кровь. Миша прикрыл ее подушкой. Свой нос он держал запрокинутым, будто только что закапал. Я не помню, как исчез из кубрика Олег. Это произошло мгновенно и бесшумно, и только балконная дверь качнулась в обратную сторону, точно ее толкнул ветер.
Командир роты вышел на середину и осмотрел помещение. Если бы он проверял так все кубрики роты, ему бы понадобился не один день, чтобы закончить начатое. Я подумал, что он что-то ищет, поэтому так обозревает и молчит. Все самое ужасное уже лежало на виду. Сломанный стол, разбросанные тетради, разбитая лампа, окровавленная простыня. Но он искал нечто похуже. И нашел. На полу рядом с нашей кроватью он обнаружил плевок, который оставил Олег, перед тем, как развалил стол.
– Как прикажешь это понимать? – он обратился ко мне.
Я безразлично пожал плечами. А что он мог придумать хуже наряда? Ничего. Но и в этом я ошибся.
– Где четвертый? – он повысил голос.
Я указал на балкон, потому что был уверен, Олег ушел именно туда.
– Ярофеев!!! – проорал он.
Его рев разорвал кубрик напополам. Я подумал, что стена, отделяющая балкон, обвалится, и Олегу не придется утруждать себя лишними движениями. Игорь вцепился в кровать, будто его утягивал ураган. Миша выронил подушку, которой прикрывал кровь. Мордак зажмурился, а я почувствовал, как по спине сползает большая капля пота.
Олег появился в дверном проеме.
– Вы