что чудеса только в Инквизиции случаются!
Женщины наперебой потчевали нового гостя, а заодно охотно сообщили, с кем он совсем недавно разминулся. Обомлевший парень рванулся было вслед, бить ненавистного О’Ши, но его в четыре руки удержали – и объяснили разницу между внуком и дедом. Даже Али, присутствовавший тут же, кивком подтвердил и одобрил, что, дескать, с младшим можно иметь дело, он мужчина правильный и надёжный, а вот старший, хоть и родственник, но пусть держится от их дома подальше, это уже оговорено.
Да и защитный барьер вокруг дома с садом хозяйка установит. Так оно спокойнее. Не слишком сильный, временный, это же не как в доме эфенди – на много лет, а на месяц, не больше… Но сколько бы ни простоял – пробраться через него будет нелегко. Надо только дождаться, пока разойдутся все пришлые слуги, чтобы магический контур «запомнил» тех, кто останется внутри, и определял бы потом, как «своих», свободно впуская и выпуская. Так что хорошо, что Назар пришёл именно сейчас, дом и его запомнит.
И даже жаль, что милый маленький особнячок не собственный, а лишь снятый на какое-то время. Но если хозяева его не продадут кому-то ещё – возможно, Ирис его со временем выкупит, чтобы останавливаться здесь, потому что Лютеция ей нравится уже сейчас, хоть она мало чего успела пока увидеть. Хочется узнать больше, и побывать в местном соборе Нотр Дам и сравнить с Роанским, и заглянуть в университеты на лекарские факультеты, и посмотреть картины здешних художников, потому что в Османии живописи нет, и скульпторов тоже… А скоро в Зелёном театре Лувра будут разыгрывать новую пьесу господина Шеакспера. Труппа приехала по приглашению покровительствующей комедиантам королевы Бесс, из Лондона, но все роли переведены на франкский язык, и даже для низших сословий будет несколько представлений – разумеется, уже не во дворце.
А пока – Ирис благополучно прячется от косяков поклонников, которые рыщут по городу, проведав откуда-то, что Рыжекудрая вот-вот покинет монастырь. Из-за этого она и попросила Тука и Бомарше, подыскивающих ей жилище, выбрать скромный домик в неприметном месте. Вот они и нашли.
А пока что – в доме хлопочет прислуга, присланная графом. И, разумеется, во время работы судачит, судачит… Это же женщины, они по-другому не могут! Вот так походишь между ними, вроде как присматривая – и наслушаешься всякого. О том, что в доме графа творятся интересные вещи: де Камилле, представьте, стал видеть простых людей, и даже не брезгует иногда спросить о чём-то, и не только о делах. Мало того: откуда-то из глухомани выписал больную старуху, говорят, ослепшую, пристроил в лечебницу при монастыре гертрудианок, и велел приготовить для неё после лечения две комнаты в закрытом ранее крыле покойной матери. Само крыло недавно приведено в порядок: отмыто, отчищено после десятилетнего-то пустования, проветрено, мебель обновлена, цветы во всех комнатах… Не надумал ли граф жениться? А та старуха оказалась вовсе не старухой: пожилая, да, но ещё крепкая и почти и не седая, только, говорят, бельма на глазах были, но монахини