хмурые, коли не сказать злые ни пойми с чего, но её это тогда почему-то не встревожило.
– Сколько времени я взаперти была? – спросила Райс измождённым голосом, решив начать разговор первою.
Ей ответили, но не сразу, а через паузу, притом довольно длинную.
– Сколь надобно, столь и сидела. Как положено. Две седмицы, [10] почитай, ровненько.
– Две седмицы всего? – тут же вскинулась в изумлении неописуемом да в эмоциональном порыве бывшая узница, уверенная, что сидела там не меньше двух лун, [11] как минимум.
Но вместо ответа на её реакцию экспансивную, одна из вековух сама спросила неожиданно. Притом жёстко да зло так потребовала, будто девка в чём-то по жизни виноватая:
– Ты чё решила, непутёвая?
Дочерь царская даже дёрнулась, будто от пощёчины хлёсткой да унизительной, непонятным образом успокоилась да ответ держала не раздумывая. Сказала первое что на ум пришло, даже сама подивилась сказанному:
– Учиться мне надобно многому. Я ещё ни к чему не готовая.
Эх, бедовая. Знала б тогда девонька, что ответь она по-другому как, может быть и кончились для неё мучения.
Рыжуха голая да сиденьем заморённая, уронила голову взлохмаченную, потупив взгляд и увидела, как к ней босыми ногами подошла одна из ведьм, [12] ведуний [13] иль колдуний, [14] для неё тогда они все были «в одном мешке перемешаны». Погладила вековуха мученицу по лохмам растрёпанным, воткнула что-то в волосы и было это последнее, что дева запомнила…
3. Говно по реке плывёт, о пути не задумываясь. Опьянев от жизни, в яму падают расслабившись. Только лезть наверх – упираться приходится. Ну, а коль горы не видать поблизости, то и тужится за просто так нет нужды…
Райс буквально вырвалась из цепких щупалец сна жуткого в коем сволочи какие-то непонятные, но все как один пола мужицкого топили её в отхожей лохани нечистотами переполненной. Распахнула глаза в ужасе, задерживая, как и во сне дыхание да принялась в панике по сторонам метаться взглядом перепуганным.
Какое-то время глаза непонятно куда смотрящие, отключившись от ничего не понимающего сознания лихорадочно метались из стороны в сторону, будто что-то выискивая, выхватывая лишь фрагменты отдельные нереального окружения. Вот только как в мозаике испорченной, никак те куски не складывались в картину полною, реальную да целостную.
Потолок бревенчатый толстым слоем мухами засиженный через щели коего слабый свет просачивался, делая всё вокруг сумрачным. Земляные стены да нечистот море целое с кишащей белой коркой на поверхности. В этой жиже она и болталась по груди самые. Глаза что распахнула, защипало от зловонья дикого, и они бедные тут же защитной слезой ответили.
Одуревши от увиденной картины мерзопакостной, учащённо задышала дева только ртом, чтоб не нюхать запаха, но тут же сглотнув массу рвотную наружу рвущуюся опять задержав дыхание крепко глаза зажмурила, отчего по щекам покатились слезинки крупные. Кутырка приказала