под влиянием сэра Исаака Ньютона и его космогонии. Заметив, что планеты вращаются вокруг Солнца в соответствии с законом всемирного тяготения, люди решили, что это Бог повелел планетам двигаться именно так, а не иначе. Это было, конечно, удобное и простое объяснение, которое избавляло людей от необходимости искать объяснения самого закона всемирного тяготения. Сейчас мы объясняем закон всемирного тяготения более сложным способом, который был предложен Эйнштейном. Я не собираюсь читать вам лекцию о законе всемирного тяготения в интерпретации Эйнштейна, поскольку это тоже отняло бы у нас некоторое время. Достаточно сказать, что теперь не существует понятия естественного закона в том виде, в каком оно существовало в ньютоновской системе, где по какой-то причине, которую никто не может понять, природа вела себя всегда одинаково. Теперь мы обнаруживаем, что очень многое из того, что мы считали естественными законами, на самом деле оказывается лишь человеческими представлениями. Вы знаете, что даже в отдаленнейших глубинах звездного пространства три фута всегда составляют ярд. Несомненно, это весьма примечательный факт, но вряд ли его можно назвать законом природы. А к этой категории относится очень многое из того, что рассматривалось прежде в качестве законов природы. С другой стороны, если вы хотите получить какие-либо знания относительно того, как в действительности ведут себя атомы, быстро обнаружится, что они подчиняются закону в гораздо меньшей степени, чем это представлялось людям ранее, и что законы, к которым вы приходите, являются статистическим средним, определяемым игрой случая. Как всем известно, существует закон, согласно которому при бросании костей две шестерки выпадают лишь примерно в одном случае из тридцати шести, и мы не усматриваем в этом доказательство того, что выпадение чисел регулируется чьей-то волей; напротив, если бы две шестерки выпадали каждый раз, мы посчитали бы, что это явный умысел. К тому же типу относятся и очень многие законы природы. Они являются статистическим средним того типа, которое порождается законами вероятности, и данное обстоятельство лишает естественные законы немалой толики их былой влиятельности. Совершенно независимо от данного факта, отражающего текущее состояние науки, которое может измениться уже завтра, сама мысль о том, что естественные законы предполагают наличие законодателя, обязана своим возникновением путанице между естественными и человеческими законами. Человеческие законы предписывают нам вести себя определенным образом, вы можете им следовать, но можете и отвергнуть; естественные же законы, или законы природы, являются описанием того, как в действительности что-либо происходит. А так как они являются всего лишь описанием этого, вы не можете утверждать, что должен существовать некто, кто велит чему-либо происходить так, а не иначе, поскольку уже само предположение об этом выдвигает перед нами вопрос: «А почему Бог предписал именно эти естественные законы, а не другие?» Если вы скажете,
