и Ада с Захаром.
(Давно это было, давно…)
А вот сейчас Захар с сыном неспешно шагали в сторону от поселка – к бабушке Тоше на Красную Горку.
Она их встретила не охами и не вздохами, только сказала:
– Ну что, выставили тебя, горемычный?
– Меня не выставишь, – гордо ответил Захар. – Я, мать, сам выставляюсь в любую сторону: куда хочу – туда и иду. Пожить-то у тебя можно?
– И Егорка с тобой? – Она потрепала внука по вихрастой, с рыжинкой, голове. На лице у Егорки тут же вспыхнули и рыжие веснушки.
– Нет, мать, Егорка должен учиться. Не просто учиться, но и учить других.
– Кого это?
– Бывшую мою жену Аду и ее сожителя Кирилла.
– Учитель больно молодой…
– Только молодые и могут возжечь чужое сердце. Чему научишься у толстокожих и пустых оборотней?
– Ладно, проходите… Сейчас самовар поставлю.
Вечером, вернувшись с работы, Ада увидела гору немытой посуды в раковине. Рассмеялась: «Ну, дает Захарка!»
– Вот и я ему дал, – мрачно пробурчал Кирилл.
– Не надо трогать убогих, пусть себе живут! – Ада еще веселей рассмеялась, и ее большие лучистые глаза засветились озорством, словно бы говоря Кириллу: «Какая у нас ночь впереди, какая у нас необыкновенная ночь впереди, дорогой!»
Как она любила Кирилла! Просто обожала! Она увидела его впервые на автобусной остановке, высокого, стройного, уверенного в себе, – что-то совершенно другое, чем Захар, чем все мужчины, которых она встречала до того. Оказывается, она не знала, что идеал для нее – это высокий мужчина. Сколько лет прожила на свете, а не знала этого. Бывает такое. Надо же, бывает. Открываются глаза – и ты понимаешь: ничего другого не надо. Только он. Он один. Кто он, что он, чем занимается, что делает, – неважно. Важно, чтобы он теперь был всегда рядом. И всегда знал: я люблю тебя! (Но пока они не сказали друг другу ни слова.)
А он вдруг шагнул в сторону от автобусной остановки, хотя автобус уже приближался, и Аде нужно было решить: что делать? Он же, как зачарованный, шагнул в сторону и остановился около полусгоревшего тополя. Что ему там надо? Вот автобус остановился, вот люди выходят, вот люди входят, а он…а она… она остается на остановке и смотрит на него: что же он делает около этого почерневшего тополя? А он стоит и стоит; и правда, как зачарованный.
Она медленно, неуверенно, сомнамбулически подходит к нему:
– С Вами все в порядке? У Вас что-то случилось?
– У меня – ничего.
– Кто же Вы?
Он внимательно посмотрел на нее:
– А Вы кто?
– Это неважно, – сказала она. – Важно, что я встретила Вас наконец.
– Вообще-то я электрик. И обычно электрикам радуются только те, кто вызывает нас по делу.
– А просто так никто Вам не радуется?
– Видите – дерево? Тополь? – показал он. – Так вот, его ударило молнией.
– Да, вижу. – Она была готова